quote Тревога представляет реалии свободы как сочетание потенциальных
возможностей до того, как эта свобода будет материализована
Серен Кьеркегор

Клинические проявления тревоги пустоты

ПАНИЧЕСКИЕ СОСТОЯНИЯ

Ощущение пустоты вполне может вызывать физические ощущения, как от проваливания в бездну - проявляются они "бабочками в животе", захватыванием дыхания, перехватыванием горла, замиранием сердца. А дальше, каскадом, развивается все картина паники, вплоть до страха смерти.


ЗАВИСИМОСТИ

Как мы уже говорили, вакуум души, ощущаемый как пустота мира, может заполняться с помощью несложных приемов – курение, потребление наркотиков, алкоголя. “СУРРОГАТЫ СМЫСЛА” – очень действенное (хотя лишь на какое-то короткое время) средство создания видимости осмысленной И полной жизни. Похмелье бывает горьким, а отдаленные последствия печальными – сиюминутный эффект кажется более значимым И важным чем. То, что произойдет в ближайшем, а тем боле в отдаленном будущем. Если потребление происходит в компании, то убивается еще один заяц: пустота заполняется народом и общением – пусть и весьма своеобразным.

Игры на компьютерах или на игральных автоматах имеют различные цели. Первые – это самовыражение и повышение САМООЦЕНКИ (внутренняя СУБСТАНЦИОНАЛЬНОСТЬ), вторые – это попытка укрепить свою внешнюю субстанциональность (материальный выигрыш). Но общее между ними состоит в том, что они очень эффективно избавляют человека от скуки (по меньшей мере, пока игра идет). Время пролетает молниеносно, заполняясь азартом и адреналином. И чем дальше, тем меньше свободного времени оставляет человеку его зависимость – без нее подкатывает снова пустота.

Еще одна из современных зависимостей - это зависимость от мобильных медийных устройств, обеспечивающих возможность безудержно общаться или поглощать информацию. Если возможность выхода в интернет отсутствует какое-то время, "ломка" - как при синдроме отмены наркотиков - обеспечена.


БЕЗУДЕРЖНАЯ АКТИВНОСТЬ И ТРУДОГОЛИЗМ

Человек ищет себе какое-нибудь занятие, чтобы заполнить свободное время – этого мучителя, чревато ощущением пустоты и скуки. При этом занятия эти – не абы что (хотя это может быть и перекладывание из пустого в порожнее - то есть занятие любым, даже  бесполезным делом, лишь бы убежать от пустоты).

В основном человек ощущает и объясняет себе и другим важность этих занятий (РАЦИОНАЛИЗАЦИЯ) и их необходимость (НАДО). Такая занятость может принимать характер навязчивостей, порой изматывая человека. Пример, известный многим: женщины, неутомимо убирающиеся в доме, вытирающие пыль, - да мало ли забот в квартире. Главная же задача – не дать прорваться пустоте и скуке; а вслед за ними и голосу своего ПОДЛИННОГО Я.

Одна из разновидностей такой болезненной активности – это подобная алкогольной зависимости зависимость от работы. Человек при этом (хотя и достигает порой известного карьерного успеха) сосредоточен на задачах, которые далеко отстоят от его глубинных потребностей, ибо работа – не что иное, как способ заполнить пустоту, из недр которой слышатся призывы САМОСТИ. В отсутствие привычных занятий человек испытывает ломку (очень дискомфортное состояние), не в состоянии сосредоточиться на моменте и наслаждаться текущими переживаниями. Его безудержно влечет на рабочее место.

Кстати, рассматриваемая здесь навязчивая гиперактивность (наряду с другими видами гиперактивности, традиционно относящимися к МАНИАКАЛЬНЫМ ЗАЩИТАМ от тревоги) могут являться проявлением маниакальных (или гипоманиакальных состояний). Такие состояния могут выступать изолированно, но чаще чередуются с депрессивными эпизодами.


ДЕПРЕССИЯ

Это самое распространенное психическое состояние может быть причиной переживания скуки. Так, потеря или ослабление интереса ко многим вещам и снижение жизненной энергии, характерные для депрессии, могут сказываться снижением активности и, как следствие, вызывать ощущение пустоты жизни, скуки. Это, в свою очередь, может только усиливать депрессивные переживания.

С другой стороны, переживание пустоты и СКУКИ, вызванное последствиями других причин, описанных в предыдущих главах, может порождать депрессивные симптомы.


СОМАТИЗИРУЮЩИЕ РАССТРОЙСТВА

"Лекарство от скуки..., конечно, боль -
физическая больше, чем душевная..."
Иосиф Бродский

Эта цитата прекрасно иллюстрирует состояния людей, которые страдают от болей, причем многолетние тщательные обследования не выявляют сколько-нибудь значительной физической причины такого страдания. Получается, что организм сам "выдумывает" боль, которая в состоянии заполнить пустоту бытия человека.

Обследования, посещения врачей и всевозможных процедур занимают массу времени, так что день оказывается СТРУКТУРИРОВАННЫМ, а нередко и до отказа заполненным. Кроме того, человек получает неисчерпаемую тему для разговоров с себе подобными - и о болях, и о врачах, и о методах лечения. Это ВРЕМЯПРЕПРОВОЖДЕНИЕ дополнительно заполняет экзистенциальный вакуум.


"СИНДРОМ ХРОНИЧЕСКОЙ УСТАЛОСТИ"

Я не очень люблю этот термин, потому и взял его в кавычки, но состояние человека, пытающегося своей гиперактивностью заполнить пустоту, может характеризоваться именно как хроническая усталость. Иными словами, это, скорее, следствие применения защит от тревоги пустоты, чем проявление самой тревоги. Человек не в состоянии расслабиться, плохо спит, мысли кружатся вокруг того, что НАДО сделать, человек испытывает постоянное внутренне напряжение и беспокойство (как бы внутренняя дрожь).


СУИЦИД

Ощущение пустоты порой настолько непереносимо, что может привести к ОТЧАЯНИЮ. Если ситуация кажется безысходной, то есть человек не видит в обозримой перспективе возможности совладать с пустотой, то он может предпочесть бегство из жизни; которая стала для него синонимом пустоты и скуки.

Единственно, что удерживает человека в этом мире – это НАДЕЖДА и СТРАХ перед неведомым небытием, чаще - перед моментом перехода в небытие (см. ТРЕВОГА СМЕРТИ).

Надо подчеркнуть, что финальный суицид (то есть самоубийство как таковое) вовсе не обязательно является главной целью этого акта. Часто человек с помощью попытки самоубийства или заявляя об этом, приводит в движение целый каскад событий. Вокруг него начинают мелькать человеческие лица, начинает что-то происходить. Пустота заполняется…

Пациент с легкими проявлениями дебилизма. Одинокий. Живет самостоятельно. Посещает по рабочим дням мастерскую для инвалидов, где чувствует себя как рыба в воде и чувствует себя превосходно. С вечера пятницы начинаются страдания: нечем заняться, подкатывает скука. Он пытается заглушить ее глоточком коньяка. От этого становится еще грустнее - и подступают мысли о самоубийстве. Он звонит в полицию и сообщает об этом. Полиция вызывает к нему скорую помощь, а та препровождает человека в больницу. К исходу выходных - когда он начинает ощущать перспективу следующей недели и заполненности времени - он просит о выписке. А к концу недели все, как правило, повторяется по новой.


САМОПОВРЕЖДЕНИЯ

Причинение себе боли, в частности, самоповреждения до крови с применением  бритвы, ножа и даже собственного ногтя. Задача здесь – с помощью боли (и вида крови) вернуть себе ощушение собственного тела, снова пережить какие-либо чувства вместо переживания внутренней пустоты. Описаны также и другие способы, например: щипать себя до синяков; гасить окурки о собственную кожу; обильно орошать кожу каким-нибудь аэрозолем, что приводит сначала к переохлаждению, а потом - к некрозу.

Такие действия характерны для пациентов с пограничными или импульсивными характерологическими расстройствами. Однако до того вполне психически здоровые люди могут в ряде ситуаций прибегать к таким приемам борьбы с чувство пустоты, как способ борьбы с отчаянием.

Побочная выгода от таких методов – как и в случае с попытками самоубийства или суицидальными высказываниями – это то, что они вызывают к жизни некое действо, суету, проявление заботы со стороны близких, врачей и медсестер или даже вовсе незнакомых людей.

МОТОРНЫЕ РЕАКЦИИ ПРИ ГОСПИТАЛИЗМЕ

Госпитализм - это состояние пациента, хорошо знакомое в основном старым медсестрам и докторам, развивается в результате длительного (месяцами и годами) пребывания в стационаре, особенно при отсутствии осмысленной деятельности или хоть какой-то регулярной и осмысленной деятельности (например, трудотерапия, эрготерапия). Хроническая незаполненность времени, отсутствие перспектив на будущее, вызывает скуку и хроническое мучительное переживание пустоты. Пациенты при этом склонны к равномерному покачиванию туловища или головы – подобно маятнику. Эти движения как бы символизируют собой само течение времени. Это, на мой взгляд, бессознательная попытка человека чисто механически СТРУКТУРИРОВАТЬ свое время.


КЛИНИЧЕСКИЙ СЛУЧАЙ

Женщина 65 лет, поступила в первый раз на лечение в связи с сильнейшей панической атакой, которую она пережила при езде в машине с мужем. Атака была настолько мучительна, что пациентка пыталась на ходу выпрыгнуть из машины.

При опросе причины такой атаки пациентка назвать не могла. Она была до поступления психически здоровой, никогда не обращалась к психиатрам и не принимала психотропные лекарства, за исключением растительных успокаивающих и снотворных сборов (да и то от случая к случаю).

Клинически пациентка отличалась внутренией напряженностью и высоким уровнем тревожности. Она могла плохо концентрироваться от карусели мыслей, главной темой которых было опасение, что она никогда больше не станет здоровой, не сможет выполнять свои обязанности по дому.

Что касается социальной ситуации, то следует упомянуть, что пациентка совсем недавно вышла на пенсию. До этого она успешно работала в бухгалтерии. Работа пациентке ей нравилась, в коллективе она была на хорошем счету, потому что была старательной и нередко оставалась после работы, если требовалось завершить расчеты.

В семейном плане: замужем, одна дочка. В квартире живет еще мать мужа. Дочка недавно уехала на учебу в другой город.

Обращают на себя особое внимание внутрисемейные отношения. Муж авторитарен, все происходит так, как он установит. Пациентка привыкла к такому раскладу. Мать мужа (как это часто бывает) не любит невестку. А муж (как это тоже часто бывает) стоит на стороне матери, поэтому все, что ни сделает пациентка, подвергается критике или молчаливо и неблагодарно презирается. Пациентка говорила, что она старалась делать как можно меньше по своей инициативе.

Дочь для пациентки была отдушиной. Она заботилась о ней (как говорила дочка позже) порой навязчиво. Особенно напрягало дочку то, что пациентка поверяла ей все свои жали и боли в связи со своими отношениями с мужем и свекровью, в частности, что она не разводилась с мужем ради дочери. Дочка была по собственным ее словам клином между матерью и отцом - по возможности не допуская перерастанию напряженных отношений в открытые ссоры.

Никаких хобби у пациентки не было: после работы занималась с дочкой, по хозяйству, в свободное время иногда вязала, иногда выходила прогуляться.

Через два года, во время очередной госпитализации, связанной с нарастанием тревожности и депрессивной симптоматики, пациентка сообщила, что дочка бросила учебу и сама попала в психиатрическую клинику. Это послужило толчком к усугублению психического состояния пациентки.

Чуть позже выяснится, что дочка причиной своей болезни назвала несчастливое детство с гиперопекой и чрезмерной психической нагрузкой из-за взаимоотношений в семье. И более того, она хотела вообще отказаться от контактов с родителями, поскольку они действуют на нее очень неблагопирятно, вызывая отчаяние и депрессию. После этого пациентку преследует, с одной стороны, чувство вины в отношение дочери, с другой, - обиды на нее за то, что та обманула надежды (пациентка с мужем видели в дочери свою будущую опору в старости).

В процессе многократных госпитализаций все чаще возникала тревога пустоты. Так, пациентка в промежутках между терапевтическими занятиями не знала, что ей делать (спрашивала персонал многократно на дню: "что я должна делать?", а позже: "когда же день кончится?"). Да и на самих занятиях она была непоседлива, беспокойна, не могла сконцентрироваться (как она объясняла, она все время боялась, что будет, когда занятие кончится, - боялась мучительного ощущения пустоты).

В отчаянии, что несмотря на терапию ей становится все хуже, пациента пребывала во многих клиниках, перепробовала всевозможные методы лечения, вплоть до элетроконвульсионной терапии. Врачи, можно сказать, и сами впадали в отчаянии от безуспешности любых подходов.

Пребывания в стационарах становились все длиннее, а периоды проживания дома все короче. Поводом к повторным госпитализациям служили панические атаки и все чаще прорывавшиеся агрессивные реакции в отношение мужа, который, с одной стороны, был ее единтсвенной опорой и (можно сказать) источником всей ее активности, с другой же, воплощал в себе силу, которая сковывала пациентку и управляла ее ВОЛЕЙ. К слову, дома пациентка все меньше участия принимала в хозяйственных делах, пока и вовсе не отказалась от каких бы то ни было занятий.

Стоит отметить, что на всех стадиях развития болезни признаки деменции не выявлялись.

Во время госпитализаций пациентка часто просила об уколе, от которого она бы навсегда заснула. В последние свои пребывания в клинике пациентка была абсолютно пассивной в смысле инициативы к спонтанному поведению. Единственным исключением были моторные реакции, проявляющиеся в форме быстрых раскачиваний туловища, а позже - катаниями и "елозинием" по полу. При этом пациентка никогда не насила себе каких бы то ни было повреждений. Иногда он просила зафиксировать ее в кровати, иногда вставала с пола сама и продолжала без устали передвигаться, сильно раскачиваясь туловищем, по коридору.

В конце концов состоялась выписка в дом престарелых с психическими заболеваниями.

Здесь мы можем проследить и пути развития тревоги пустоты у пациентки. Выпадение важных составляющих жизни - работы (выход на пенсию) и дочери (уехала учиться) вызвали ощущение значительной пустоты в жизни пациентки.

Отсутствие хобби и выученная несамостоятельность в принятии решений (авторитарный муж, отчаяние от критики со стороны свекрови) еще больше усугубили эту пустоту. Пациентка не умела попросту заполнить ее, ибо не готова была уже брать на себя ОТВЕТСТВЕННОСТЬ за поступок. Перед лицом необходимости заполнить пустоту, она сталкивалась с "ГОЛОВОКРУЖЕНИЕМ ОТ СВОБОДЫ" - не зная, что вообще надо делать.

Именно отъезд дочери как последнего объекта осмысленной деятельности и душевных (с точки зрения пациентки) отношений был последней каплей, следствием чего явилась первая паническая атака.

Болезнь дочери и ее высказывания и отношение к родителям наряду с чувством вины породили в пациентке обессмысливание всей предыдущей жизни и зародили в ней чувство безнадежности (свое будущее, старость свою она видела исключительно рядом с дочерью, под ее призором). То есть налицо выпадение СМЫСЛА в прошлом и в будущем, при переживании пустоты и бессмысленности настоящего.

Муж продолжал ежедневно посещать пациентку. Но зная предысторию их семейной жизни и его характер, можно предположить, что пациентка была лишена удовлетворительных межчеловеческих ОТНОШЕНИЙ и переживала прорыв жуткого чувства ОДИНОЧЕСТВА и покинутости единственным объектом ее любви и заботы (дочери).