quote Мучительности нашего существования немало способствует и то обстоятельство,
что нас постоянно гнетет время, не дает нам перевести дух и стоит
за каждым, как истязатель с бичом. Оно только того
оставляет в покое, кого передало скуке
Артур Шопенгауэр

Чувство личного тождества

Самость, как мы видели, постоянно меняется в потоке опыта изменяющегося бытия, так же как изменяется и сознание, отражающее эту самость. В постоянном изменении находятся физические характеристики и настроения человека - то есть в каждый момент времени личность будет всегда как бы другой. В то же время мы ощущяем себя в любой момент времени не кем-то другим, а именно самими собой. Почему? Интересное объяснение возникновению подобного ощущения дал Уильям Джеймс.

"Как конкретная личность, я отличаюсь от того, чем я был: тогда я был, например, голоден, а теперь сыт; тогда гулял - теперь отдыхаю; тогда я был беднее — теперь богаче; тогда моложе - теперь старше, - пишет Уильям Джеймс, - и тем не менее в других отношениях, которые мы можем признать наиболее существенными, я не изменился. Мое имя, моя профессия, мои отношения к окружающим остались теми же; мои способности и запас памяти не изменились с тех пор заметным образом. Кроме того, моя тогдашняя и теперешняя личности непрерывны; изменения там происходили постепенно и никогда не касались сразу всего моего существа".

То есть мы являемся в каждый момент времени не одной и той же личностью, мы лишь тождественны нам самим в предыдущие моменты нашего прошлого опыта. "И если с одной точки зрения я представляю одну личность, то с другой я с таким же основанием могу считаться многими личностями", - отмечает Уильям Джеймс.

С воспринимающей и познающей составляющей психики человека, с его "Я" дело обстоит подобным же образом. Познавая мир и самого себя, человек ежемоментно становится другим, поскольку он постоянно переживает новый опыт. "Вчерашние и сегодняшние состояния сознания не имеют никакого субстанционального тождества, ибо n то время, как одни из них здесь, налицо, другие безвозвратно умерли, исчезли", - пишет Джеймс.

Однако, как утверждает далее Уильям Джеймс, "нечто, постоянно выходящее из своих пределов настоящего, сознательно присваивающее себе личность прошедшего и исключающее из себя то, что не принадлежит последней как чуждое, представляет собой некоторого постоянного неизменного принципа духовной деятельности, который всегда и везде тождествен с самим собой?"

Личный минувший жизненный опыт представляется человеку "в таком симпатичном свете, в каком ему никогда не является минувший опыт других людей", - пишет Джеймс. В текущем опыте реальная личность человека также ощущается им с оттенком "родственности". Именно этот оттенок ощущения родственности, "свойскости" передается с прошлого опыта на текущий, на все его предметы, включая и самого себя (как объект сознавания). То есть сознание наше будет ассимилировать ощущения прошлого опыта в связи с тем или иным объектом с текущими ощущениями в связи с тем же объектом.

В результате этого ежемоментно изменяющаяся самость будет восприниматься человеком как нечто неизменно к нему относящееся. То есть текущая личность будет тождественна личности из предыдущего опыта. По словам Джеймса, каждый из нас, проснувшись, говорит: “Вот опять здесь моя прежняя личность”, - так же как он мог бы сказать: “Вот опять здесь прежняя кровать, прежняя комната, прежний мир”...

Зарождающаяся мысль немедленно подхватывает исчезающую и присваивает себе ее содержание... В нашем сознании образуется связь между отдаленнейшими элементами нашей личности. Кто обладает последним по времени элементом сознания, обладает и предпоследним, ибо обладающий обладателем обладает и обладаемым... Каждая последующая часть потока сознания познает и, познавая, охватывает и присваивает себе все предшествовавшее, являясь представителем всего прошлого потока, с которым ее нельзя (реально) отождествлять", - пишет Уильям Джеймс.

Итак, ощущение самотождественности вырастает из осознания преемственности нашего внутреннего и внешнего опыта. Как пишет Уильям Джеймс, "несмотря на то что одно состояние сознания умирает, постоянно заменяясь другим, все же это другое состояние сознания среди познаваемых объектов находит своего предшественника и, усматривая в нем описанным выше образом неостывшую живость, благоволит к нему, говоря: "Ты мое, ты - часть того же сознания, что и я". Каждая позднейшая мысль, обнимая собой и познавая предшествующие мысли, является конечным преемником и обладателем их содержания".