quote Тревога представляет реалии свободы как сочетание потенциальных
возможностей до того, как эта свобода будет материализована
Серен Кьеркегор

Несправедливость и общество

Старый анекдот

 

Несправедливость всегда проявляется в обществе, то есть в отношениях между людьми. Несправедливостью будет являться нарушение кем бы то ни было ПРИНЦИПОВ СПРАВЕДЛИВОСТИ во имя каких-то частных выгод и интересов, то есть такой поступок, который имеет намерение достичь благоприятного результата за счет ИНТЕРЕСОВ других людей.

Основное решение при несправедливости - это решение в рамках принципов справедливости. Пострадавшая сторона вправе требовать возмещения ущерба, восстановления справедливости. Если мы чувствуем себя несправедливо ущемленными, мы можем открыто заявить об этом нашему обидчику. Но тут стоит упомянуть одно важное замечание. "Индивид имеет право жаловаться по поводу нарушения лишь тех принципов, которые он сам признает, - пишет Джон Ролз, - жалоба — это протест, адресованный другому со всей искренностью. Это заявление о нарушении принципа, принимаемого обеими сторонами".

То есть люди, отрицающие принцип справедливости и сами действующие несправедливо, не имеют морального права жаловаться на несправедливое обхождение с ними. Но даже если кто-то поступает несправедливо, ответом на несправедливость никоим образом не должно быть ограничение его в тех свободах, которые и являются принципами справедливости.

Как пишет Джон Ролз, лишь только если одна сторона грубо нарушает принципы равной свободы и это нарушение ведет к безопасности других сторон, особенно в плане обеспечения безопасности основ свободы, то свобода "обидчика" может быть ограничена во имя сохранения принципов равной свободы.

Понятно, что подобные решения приемлемы лишь от имени государства.

В любом обществе находятся люди, поступающие несправедливо по отношению к своим ближним. Но, несмотря на это, если большинство людей живёт по принципам справедливости, то общество в целом не скатится в хаос взаимного недоверия и ненависти. По словам Джона Ролза, „ничто не устраняет
коллективной рациональности принципов справедливости: все равно каждому выгодно, чтобы все остальные выполняли их“. Стабильность общества обеспечивается тем, что общественные институты также функционируют во имя обеспечения справедливости.

Истинная несправедливость воцаряется тогда, когда права и достоинство человека не обеспечены, люди унижены и между ними нет равенства. Не уравниловки, а именно равенства прав и возможностей, начиная от несоблюдения (неважно в какой форме и под каким предлогом) основных свобод и нечестности при распределении благ за эквивалентные вклады, заканчивая произволом чиновников и сотрудников разных служб.

Когда общество расслаивается настолько, что в руках небольшого числа людей сосредоточены основные национальные богатства, когда в их ИНТЕРЕСАХ принимаются законы, а другие люди, численное большинство, оказывается в „меньшинстве“ в силу того, что условия не позволяют им даже выразить себя, не говоря уже о том, чтобы достаточно эффективно продвинуть свои интересы. Когда люди, составляющие большинство, начинают чувствовать, что к ним относятся не как к зрелым и самостоятельным личостям с многообразными способностями и талантами, а, словно за малых детей, решают за них, „как быть и что делать“, или, мало того, им еще и объясняют, что они чувствуют и о чем думают (как в том анекдоте из эпиграфа). В этой связи следует коротко коснуться вопросов патернализма.

Джон Ролз считает, что патернализм теоретически оправдан лишь тогда, когда одна из сторон в обществе решает передать другой определенные полномочия, "чтобы защитить себя от недостатка разума и воли в обществ":

"Другим даются полномочия (а иногда их просят) действовать от нашего имени и делать то, что мы бы делали сами, если бы были рациональными, причем эта передача полномочий вступает в силу только тогда, когда мы сами не можем заботиться о собственном благе.

Одна из сторон хочет таким путем "застраховаться от той вероятности, что их способности и возможности окажутся непроявленными, как в случае с детьми, или же что в силу какого-либо несчастья или случайности они будут не в состоянии принимать решения в свою пользу, как в случаях с теми, кто серьезно травмирован или у кого нарушена психика. Для них, кроме того, рациональным будет защититься также от собственных иррациональных склонностей, согласившись на систему наказаний, которые могут дать им достаточную мотивацию избегать глупых поступков, и приняв некоторые меры, предназначенные для исправления неудачных последствий их неблагоразумного поведения.

Для этих случаев стороны принимают принципы, в соответствии с которыми другие имеют полномочия действовать от их имени и при необходимости не принимать в расчет их теперешние желания; и большинство идут на это, признавая, что иногда у них нет способности рационально действовать себе во благо".

Джон Ролз приводит два добавочных условия:

патерналистское вмешательство должно быть оправдано очевидной неспособностью или отсутствием рассудка и воли лица или группы;

такое вмешательство должно руководствоваться принципами справедливости и тем, что известно о постоянных целях и предпочтениях опекаемого субъекта".


Патерналистская власть (будь то власть политическая, родители несовершеннолетних детей, опекуны тех, кто в настоящий момент не способен рационально рассуждать и действовать) должна быть в состоянии утверждать, что с развитием или восстановлением рассудочных способностей тех, кого она "опекает", они согласятся с решениями, принятыми от ее имени, и согласятся с властью в том, что она делала для них самое лучшее.

Иными словами, патернализм может быть оправдан лишь тогда, когда власть делает для "опекаемых" то, что они делали бы для себя сами, будучи свободными и рациональными личностями, пытается "добиться для них того, чего они предположительно желают - что бы это ни было". Ведь согласно принципам справедливости, "стороны хотят гарантировать целостность своей личности и своих конечных целей и верований, каковыми бы они ни были" (Джон Ролз).

Патернализм, разумеется, неприемлем тогда, когда обе стороны равны в своих свободах и рациональных способностях. В данном случае патернализм выходит за рамки справедливости. И опека превратится в попрание неотъемлемых прав и свобод.

И не важно – осознаёт ли попираемое большинство, что власть обходится с ним несправедливо, или не осознает, - последствия в целом обществе будут далее развиваться каскадом. Ведь многие из тех, с кем обошлись несправедливо, чувствуют, что можно и самим поступать несправедливо. Несправедливое общественное устройство порождает лавину несправедливости на всех уровнях.

Всеобщий страх и недоверие порождают при этом примерно такую цепочку рассуждений: если можно поступить несправедливо, то лучше пусть я поступлю с кем- то так, чем кто-то так со мной. Часто людям невдомёк, что, творя несправедливость по отношению к другим, они сами ни в коей мере не защищены от несправедливости.

Абсолютно не будет лучше, если не большинство, а лишь небольшая группа подвергается несправедливому обращению, как это бывает, например, по национальному или религиозному признаку, по политическим мотивам, в связи с определенными особенностями (скажем, гомосексуализм). Не имеет значения, насколько глубока несправедливость, касается ли она всех основ свободы или лишь малой части свобод. Результат будет один. Несправедливость общества подхватывается теми его членами, кто готов получить выгоду за счет ущемления интересов других людей - причем, вовсе не обязательно относящимся к ущемленным группам. Даже малое нарушение принципов справедливости порождает большую несправедливость, разбегающуюся от породившего её эпицентра, как круги по воде.

Беда еще в том, что облеченные определенными полномочиями и ВЛАСТЬЮ люди, чувствуют себя в несправедливом обществе безнаказанными, сильными и даже могущественными, что укрепляет их слабую душевную структуру (см. ГОРДЫНЯ). Это ощущение настолько захватывающе, что многие склонны даже получать удовольствие от того, что они могут творить несправедливость по отношению к слабым, то есть к тем, кто от них зависит и не может оказать сопротивления.

Примеров тут немало - от намеренной бюрократической волокиты (даже если это делается не ради получения материальной выгоды) до жестокого обращения со стороны сотрудников силовых структур. Материальные выгоды, конечно, еще больше усиливают получаемое удовольствие.

Ощущение безнаказанности, порожденное тем, что государство, в целом, не придерживается принципов справедливости (если и не на законодательном уровне, то, по меньшей мере, на уровне практическом), усиливает многократно склонность к подобным проявлениям.

Я приведу здесь высказывание Джона Ролза о подобных людях:

"Некоторые люди стремятся к излишней власти, выходящей за пределы разрешенного принципам справедливости и проявляющейся в виде произвола. В каждом подобном случае есть желание совершать неправильные и несправедливые поступки для достижения собственных целей. Несправедливый человек стремится к господству ради таких целей, как богатство и безопасность, которые, при подходящих ограничениях, вполне законны.

Плохой человек желает бесконтрольной власти, потому что он радuется даруемой ею чувству господина, и, кроме того, стремится к общественному одобрению. Он также имеет неумеренное стремление к вещам, которые в ограниченном количестве, в принципе, хороши а именно: одобрение со стороны других и чувство самообладания. Именно способ удовлетворения этих амбиций делает его опасным. Злой человек домогается несправедливости именно потому, что это приводит к его превосходству и оскорблению чувства самоуважения других. Именно в этом демонстрации силы и оскорблениях видит он свою цель.  Злым человеком движет любовь к несправедливости: он испытывает восхищение от немощности и унижения подчиненных ему людей, и он наслаждается тем, что они признают его как человека, умышленно ухудшающего условия их существования".

Эгоист, согласно Джону Ролзу, рассматривает для себя вопрос о том, "стоит ли притворяться человеком, обладающим определенными моральными чувствами, хотя он всегда готов действовать как „безбилетник", когда возникают обстоятельства, способствующие его личным интересам. Он обсуждает, следует ли установить систематический курс на обман и лицемерие, пропагандируя без веры, раз это способствует его целям, принятые моральные взгляды. То, что обман и лицемерие нехороши, его не беспокоит; но ему придется считаться с психологическими затратами на принятие мер предосторожности и сохранение своей позы и с потерей спонтанности и естественности, которая возникает в результате такой позиции. В большинстве обществ положение таково, что за такое притворство не приходится платить большую цену, поскольку несправедливость институтов и низость других делает собственный обман более легко переносимым; но во вполне упорядоченном обществе такого комфорта нет".

.
Изобразительный креатив

По этой теме ничего нет :(. Может быть, Вы поможете найти?

Литературный креатив

По этой теме ничего нет :(. Может быть, Вы поможете найти?