Диалог. Мартин Бубер

„Границы возможности диалога —
это границы проникновения“
Мартин Бубер

Мартин Бубер подчеркивает, что „диалог не ограничивается ОБЩЕНИЕМ людей друг с другом, он есть ОТНОШЕНИЕ людей друг к другу, выражающееся в их общении“. Это значит, что в диалоге двух людей можно даже „обойтись без слов, без сообщения“. Единственное условие диалога – это, как утверждает Бубер „взаимная направленность внутреннего действия: два участвующих в диалоге человека должны быть все равно с какой мерой активности или сознания активности, обращены друг к другу“.

БЫТЬ СОБОЙ – УСЛОВИЕ ДИАЛОГА

„Диалог между просто индивидами — только набросок, осуществляется же он только между личностями“, - подчеркивает Мартин Бубер. В качестве отношения людей друг к другу, при котором возможен диалог, Мартин Бубер считает отношение по принципу „Я – ТЫ“. В отличие от обыденного отношения „Я – ОНО“, когда другой воспринимается как некий инструмент для решения стоящих перед человеком задач, отношение „Я – ТЫ“ есть отношение двух личностей. Это отношение не требующее ничего от другой стороны, в отличие от отношения „Я – ОНО“, когда стороны МАНИПУЛИРУЮТ друг другом.

Диалог требует от человека непосредственности – то есть отсутствия посредника между двумя сущностями, заключенными в „Я“ каждой личности. „Для того чтобы идти на встречу другому, надо иметь отправную точку, быть у себя“, - считает Бубер. Итак, без БЫТИЯ СОБОЙ, подлинный диалог невозможен.

Однако важно отметить и влияние самого диалога на формирование, СТАНОВЛЕНИЕ личности человека. Как вопрошает Мартин Бубер: „что может столь сущностно превратить индивида в личность, если не строгий и светлый опыт диалога, который учит его безграничному содержанию границы?“


ПРОНИКНОВЕНИЕ КАК ОСНОВА ДИАЛОГА

Мартин Бубер различает „три способа, посредством которых мы можем воспринимать человека, жизнь которого проходит на наших глазах“. Это наблюдение, созерцание и проникновение:

„Наблюдающий стремится всеми силами внутренне запечатлеть наблюдаемого, "отметить" его. Он наблюдает за ним и рисует его. При этом он стремится зарисовать по возможности больше его черт. Он выслеживает эти черты, стараясь ничего не упустить“.

„Созерцающий вообще не испытывает напряжения. Он принимает позу, в которой может видеть предмет, и спокойно ждет, что ему дано будет увидеть. Только вначале у него есть какое-то намерение, все дальнейшее происходит непроизвольно. Он ничего не отмечает, дает себе полную свободу, совсем не боится что-либо забыть ("Забывать хорошо", — говорит он). Он не ставит задачи своей памяти, а доверяется ее органической деятельности, сохраняющей все достойное сохранения

Созерцателю и наблюдателю обще то, что у того и другого есть установка, а именно желание воспринять находящегося перед их глазами человека; чтобы он был предметом, отделенным от них и их личной жизни, который именно поэтому и может быть "правильно" воспринят; чтобы таким образом познаваемое ими, будь то, как у наблюдателя (сумма черт) или, как у созерцателя (существование), не требовало от них действий и не было для них судьбоносным“.

Ниже я приведу описание восприятия, которое Бубер называет проникновением, считая его основой и условием диалога. Более того, сама возможность диалога лежит лишь внутри границ проникновения:

„Иное дело, когда в открытый для восприятия час моей личной жизни я встречаю человека, в котором мне что-то, что объективно я даже не могу постигнуть, "говорит". Не говорит мне, каков этот человек, что с ним происходит и тому подобное. Но говорит что-то мне, взывает как-то ко мне. входит сказанным в мою жизнь. Это может быть что-то, связанное с данным человеком, например, что я ему нужен. Но может быть и нечто обо мне…“

„Восприятие того, что сказано таким образом, действует совсем иначе, чем наблюдение или созерцание. Человека, посредством которого мне было что-то сказано, я не могу нарисовать, не могу его описать, и если бы я сделал такую попытку, со сказанным было бы покончено. Этот человек не предмет моего внимания, я оказался как-то связан с ним. Быть может, я должен оказать на него какое-то воздействие, а быть может, только научиться чему-нибудь, и все дело только в том, чтобы я это "принял".

"Может быть, мне надо ответить сразу именно этому человеку, здесь; но, может быть, сказанному предстоит длинный многообразный путь передачи и ответить на него мне придется где-то, когда-то и кому-то — кто знает на каком языке, а теперь все дело только в том, что я беру на себя необходимость ответить. Несомненно только, что ко мне было обращено слово, требующее ответа“.

ТРИ ВИДА ДИАЛОГА

Подлинный диалог „может быть выражен как в словах, так и в молчании, — в этом диалоге каждый из его участников действительно имеет в виду другого или других в их наличном и своеобразном бытии и обращается к ним, стремясь, чтобы между ним и ими установилось живое взаимоотношение“.

Технический диалог вызван лишь необходимостью объективного ВЗАИМОПОНИМАНИЯ. Этот вид диалога составляет, по словам Мартина Бубера, неотъемлемое свойство "современного существования", хотя в его различных уголках все еще иногда прячется подлинный диалог, „неожиданно и несвоевременно мелькая, скажем, в тоне проводника вагона, во взгляде старой продавщицы газет, в улыбке трубочиста“.

Монолог, замаскированный под диалог, проявляется в том, что „два человека или несколько собравшихся людей странными извилистыми путями говорят с самими собой, полагая при этом, что они избавлены от мучительного пребывания лишь с самими собой“.

Бубер приводит далее примеры диалогоподобных монологов:

„Дискуссия, в которой кто-то выражает свои мысли не так, как он намеревался это сделать, а в более острой форме, чтобы они больше задевали, и выражает их, не видя в людях, с которыми говорит, личности;

беседа, в основе которой не лежит потребность что-либо сообщить, узнать, на кого-нибудь воздействовать, вступить с кем-нибудь в определенные отношения, а только желание утвердиться в своем тщеславии, прочтя на лице собеседника произведенное впечатление, или укрепить пошатнувшуюся уверенность в себе;

дружеский разговор, в котором каждый считает себя абсолютной и законной величиной, а другого — относительной и сомнительной;

беседа влюбленных, в которой каждая из сторон наслаждается величием своей души и ее драгоценным переживанием“.

Такую форму межчеловеческого общения Бубер назвал „адским сборищем безликих фантомов“.

***

Бубер указывает на значение диалога между людьми в нахождении человеком смысла своей жизни. Более того, истинный диалог способен преодолеть отчаяние и помочь человеку снова обрести силы идти по жизни дальше: „Чего мы ждем, когда в ОТЧАЯНИИ все-таки идем к какому-то человеку? Вероятно, его присутствия, которым нам будет сказано, что СМЫСЛ все-таки есть“.

• Назад
• Вперёд