quote Посредством рефлексии и всего, что сопряжено с нею, в человеке из тех же самых
элементов наслаждения и страдания, которые общи ему и животному, развивается
такой подъем ощущения своего счастия и несчастия, который может повести
к моментальному, иногда даже смертельному восторгу или также
к отчаянному самоубийству
Артур Шопенгауэр

Навязчивые, тревожные и панические расстройства

Стоит подчеркнуть, что в основе рассматриваемой нами тревоги непредсказуемости лежит ПОТРЕБНОСТЬ В БЕЗОПАСНОСТИ.

Человек с тревогой неопределенности в своем стремлении к безопасности, по словам Абрахама Маслоу, уподобляется маленькому ребенку: "все неизвестное, все неожиданное вызывает у него реакцию испуга, и этот страх обусловлен не физической, а психологической угрозой... он воспринимает мир как опасный, угрожающий, враждебный, живет в неотступном предощущении катастрофы, в любой неожиданности он видит опасность". На уровне общества человек с доминирующим стремлением к безопасности стремится постоянно "искать себе защитника, сильную личность, на которую он мог бы положиться, которой он мог бы полностью довериться или даже подчиниться, как мессии, вождю, фюреру".

НАВЯЗЧИВЫЕ РАССТРОЙСТВА

Абрахам Маслоу подчеркивает, что ПОТРЕБНОСТЬ В БЕЗОПАСНОСТИ особенно отчетливо проявляется у человека с навязчиво-компульсивными расстройствами или с навязчивой структурой личности. Такой человек "поглощен лихорадочными попытками организовать и упорядочить мир, сделать его неизменным, стабильным, исключить всякую возможность неожиданного развития событий; он окружает себя частоколом всевозможных ритуалов, правил и формул в надежде, что они помогут ему справиться с непредвиденной случайностью, помогут предотвратить ситуацию непредсказуемости в будущем".

Абрахам Маслоу дает такую характеристику подобных людей:

"Узкий, ограниченный мир невротика, в котором нет места ничему новому, предельно организован и дисциплинирован, в нем все разложено по полочкам, любая вещь и явление имеет свое, раз и навсегда отведенное место. Они стараются обустроить свой мир таким образом, чтобы оградить себя от любых неожиданностей и опасностей. Но если все же, вопреки их стараниям, с ними случается нечто непредвиденное, они впадают в страшную панику, словно эта неожиданность угрожает их жизни.

То, что в норме проявляется как умеренная склонность к консерватизму, к предпочтению знакомых вещей и ситуаций, в патологических случаях приобретает характер жизненной необходимости. Здоровый вкус к новизне, к умеренной непредсказуемости у среднестатистического невротика утрачен или сведен к минимуму".

Типичными для этих расстройств являются навязчивые мысли или импульсы (действия, поступки), которые пациент осознает как именно от него самого исходящее (в отличие от паранойи, которую человек воспринимает как приходящее извне, вызываемое другими людьми или даже какими-то небывалыми силами). Навязчивые действия не приносят облегчения и неприятно напрягают пациента. Важным признаком навязчивости является сопротивление, оказываемое человеком хотя бы одному из своих навязчивых проявлений.

Навязчивости проявляются у взрослых тем, что они осознают бессмысленность навязчивых действий и мыслей. Ребенок же часто этого не осознает, поэтому у него редко формируется противодействие болезненным симптомам.

В основе навязчивостей лежит тревога, опасение всевозможных больших и малых катастроф (смерть или заболевание ближнего, собственные заболевания, беды и неудачи, различные проблемы в отношениях с другими людьми). Человек стремится "нейтрализовать" и устранить эту опасность с помощью различных ритуалов и перепроверок, прибегая зачастую к избегающему поведению. Также навязчивые симптомы служат цели подавления мыслей, желаний и побуждений, которые человек считает “злыми” или опасными, способными привести к беде. Навязчивые симптомы постепенно становятся внутренне необходимыми, потому что попытка избавиться от навязчивостей, приводит к высвобождению связываемого ими страха и тревоги.

Как пишет Фриц Риман, такие симптомы буквально "“навязываются”личности, и человек не может от них отказаться, даже; если не видит в них смысла... Навязчивости заполняют всю жизнь человека и производят впечатление демонической силы, властвующей над ним. В прошлые времена эти ужасные насильственные действия, лишенные какого-либо смысла, производили впечатление одержимости бесом или злым духом... Избегание или преодоление таких не¬желательных психических процессов отнимает много сил и времени. Однако это вряд ли достижимо, как будто нам противостоит колдовская сила".

Навязчивости, как правило, начинаются уже в детсткие годы. Ниже мы рассмотрим один клинический случай навязчивости у девочки-подростка, а пока несколько замечаний по поводу особенностей навязчивости у детей.

Навязчивые действия у детей можно долго путать с нормальными детскими ритуалами. Детям, особенно в возрасте 2-4 лет, свойственно прибегать к стереотипным ритуалам (например, при укладывании спать, при прощании с родителями). Такие ритуалы служат обеспечению стабильности и уверенности, установлению и поддержанию контакта со взрослыми, гарантированию защищенности и поддержки. Даже магические и суеверные мысли относятся к нормальному процессу развития ребенка на определенных возрастных фазах.

Повторяющиеся навязчивые мысли часто долго не замечаются у детей. Однако они проявляются тем, что ребенок становится неконцентрированным, даже как бы "отсутствующим" (поскольку "должен" порой десятки раз повторять одну и ту же мысль, чтобы тем самым "отвести угрозу").

Детские навязчивости существенно нарушают социальную адаптацию ребенка и позже молодого взрослого. Страдают такие важные социальные аспекты как интеграция в семейные и дружеские отношения, их выстраивание и укрепление. Страдают также психо-сексуальное развитие автономности и становление самостоятельности, отделение от родительской семьи. Так, взрослые, страдающие навязчивостями, зачастую не имеют постоянного сексуального партера, а около трети пациентов никогда его не имело. Семейные отношения таких пациентов отличаются нестабильностью, детей у людей с навязчивостями в среднем меньше, чем у здоровых людей.

В школе такие дети отличаются нарушением концентрации внимания, проявляющимся в трудностях с выполнением домашних заданий, написании контрольных, сдаче экзаменов, в рассеянности и непунктуальности.

В семье дети с навязчивостями отличаются тем, что они не ложатся вовремя спать, а помощь по дому сопряжена для них с серьезными трудностями, требующими приложения чрезмерных усилий.

Часто такие дети испытывают трудности в установлении новых дружеских связей. Ночевка у друзей также нередко становится невозможной. Отсюда нарастающее чувство изолированности и одиночества.

Дети с навязчивостями часто не переносят, если кто-то посторонний трогает или использует их вещи.

Примерно 3% людей (независимо от пола) страдает навязчивыми расстройствами (в детстве даже больше, притом чаще - мальчики) - таким образом это одно из самых часто встречающихся психических расстройств. Примерно у 20% всех (в том числе и взрослых) пациентов с навязчивостями первые симптомы возникают в возрасте до 10 лет (то есть тогда, когда обычные детские ритуалы должны претерпевать обратное развитие). Редко первые проявления дают о себе знать у людей старше 35 лет.

Нет такого другого психического заболевание, которое бы настолько сохранялось в тайне, как навязчивые расстройства. И дети, и взрослые буквально стыдятся симптомов этого заболевания.

Нередки при навязчивых расстройствах и параллельные психические заболевания, такие как депрессии, тревожные расстройства, тики, а также расстройства питания и характерологические расстройства (в первую очередь, навязчивый характер). При этом эти заболевания встречаются тем чаще, чем выраженнее симптоматика навязчивого расстройства.

Течение расстройства чаще хроническое, полные ремиссии (состояние без малейших проявления заболевания) редки. В целом, прогноз для удачного лечения тем хуже, чем раньше начало заболевание и чем выраженнее его симптоматика. К плохо поддающимся лечению относятся такие симптомы навязчивости как собирательство и накопительство.

Благоприятствуют улучшению или выздоровлению последовательное длительное лечение и хорошие социальные связи пациента.


Приведем один вполне типичный случай:

Девочка 11 лет узнала от родителей, что ее мать должна лечь в больницу на операцию. Девочку это известие перепугало, она стала беспокоиться о состоянии здоровья матери, спрашивая по многу раз на дню, как она себя чувствует, когда она поправится и не случится ли с ней чего-то нехорошего. Эти мысли не дают девочке сосредоточиться на школьных делах, и она многократно звонит из школы отцу, интересуясь, нет ли новостей от матери.

Даже после того, как мать успешно перенесла операцию, девочка докучает матери бесконечными вопросами, а все ли с ней будет хорошо, и если да, то может ли мать это гарантировать. Постепенно девочка расширила круг "опрашиваемых", в который попали все родственники: они должны постоянно подтверждать девочке, что мама не умрет.

Через пару недель девочка начинает многократно мыть руки и принимать душ по нескольку раз в день. Она впадает в бешенство, если кто-то не снимает уличную обувь перед дверью и не переодевается в домашнюю одежду. Родители отказываются следовать этим правилам, и девочка все больше замыкается в себе, кажется нередко "отсутвующей". Контакты с подругами практически прекратились. Школьная успеваемость резко ухудшилась.

Лишь через много месяцев девочке был поставлен диагноз синдрома навязчивых состояний.

Так, мытье рук, смена обуви и одежды, требование стерильной чистоты в доме должны были предотвратить проникновение в дом микробов, которые могли бы повредить здоровью матери. Мучительный ритуал бесчисленного повторения про себя определенных фраз осуществлялся, чтобы нейтрализовать тем самым угрозу смерти матери, которая возникала по представлениям девочки, когда у нее ненароком мелькала мысль, что мать может умереть. Именно эта карусель стереотипных фраз занимала все внимание девочки, не давая ей ни малейшей возможности сосредоточиться на чем нибудь другом.

Из описанного случая видно, что именно ожидание в будущем неких негативных событий вызывали в ребенке страх и тревогу, которую он пытался подавить с помощью "магических" действий, проявляющихся в его навязчивых симптомах.

В заключение хотелось бы еще раз процитировать Фрица Римана, описывающего людей с навязчивостями:

"Сколь бы разнообразны ни были навязчивости, они, в конечном счете, представляют собой попытку преодоления страха этих людей перед риском, перед стихийной беспечностью, которая толкает нас на рискованные действия... Такой страх, наряду с попытками его предотвратить или преодолеть, всегда настигает этих людей при столкновении с новым, неизвестным, опасным и запрещенным, при любой попытке отклонения от привычного стереотипа".

 

ГЕНЕРАЛИЗОВАННОЕ ТРЕВОЖНОЕ И ПАНИЧЕСКОЕ РАССТРОЙСТВА

При этих расстройствах человек страдает от карусели мыслей о том, что может случиться нечто плохое. При этом он испытывает высокий уровень тревожности (того ощущения, которое мы назвали "МАНДРАЖ"), выражающейся мышечным напряжением, головными болями, двигательным и внутренним беспокойством, нарушением концентрации внимания на текущем моменте, различными вегетативными проявлениями (потливость, сердцебиение, желудочно-кишечные расстройства, всевозможные ощущения на поверхности кожи - от мурашек до боли).

Паническое расстройства, как видно из названия, проявляется в сильнейшем чувстве страха (от страха лишиться сил, упасть, потерять сознание до страха смерти) и беспокойства (сопровождающегося невозможностью усидеть на месте и гипервентиляцией), в стремлении бежать без оглядки прочь. Все описанные выше вегетативные реакции достигают максимальной степени выраженности.

Важным симптомом паники является чувство, что с человеком и миром творится что-то необычное, что человек сам, окружающий мир и реальность изменяются. При этих состояниях, называемых деперсонализацией и дереализацией, люди нередко испытывают страх сойти с ума.


Вот один из типичных примеров такой клинической картины:

Женщина около 40 лет (есть муж и ребенок) страдает несколько недель от нарушения концентрации внимания, обусловленного сосредоточенностью на тревожных мыслях. Вследствие этого она не может выполнять свои служебные обязанности и отправлена на больничный. Также часто возникают панические состояния.

Опасения в настоящий момент вызваны тем, что пациентка решила перенять маленькую частную фирму. Для этого она на переходный период начала работу в качестве ассистента нынешнего владельца.

Столкнувшись с реальностью, выражающейся в массе бюрократических мелочей и подводных камней, чреватых порой немалыми проблемами, пациентка стала представлять себе всевозможные трудности и опасности, которые готовит ей ее ближайшее будущее. В ней быстро развилась выраженная тревога, занимающая все ее мысли. Представления пациентки о возможных и невозможных проблемах в будущем порой настолько ярки и пугающи, что она впадает в панику и мечется по дому, не находя себе места.

К истории пациентки следует добавить то, что она (единственный ребенок в семье) всегда была обласкана родителями, которые ограждали ее от всех возможных и невозможных проблем, приучая одновременно к аккуратности и старанию (все должно было у нее быть идеально и правильно).

Школьная и институтская жизнь прошли также, можно сказать, без сучка и задоринки (хотя экзамены и малейшие перемены всегда вызывали у нее подспудные страхи).

Карьера также складывалась успешно, пока ее амбиции не заставили ее отказаться от роли наемного работника (огражденного от всего, кроме выполнения непосредственных обязанностей) и пуститься в «свободное плавание», чреватое переменами и неожиданностями.