quote Мир прошлого есть произнесенное пророчество. Только как созидатели
будущего, как познавшие настоящее, вы поймете это
Ницше

От враждебности к снисхождению и любви

Приведем еще пару высказываний Артура Шопенгауэра:

"При оценке какого-либо человеческого индивидуума следует иметь постоянно в виду, что основа его есть нечто такое, что вовсе не должно было бы существовать, нечто греховное, извращенное, то,  ради чего он повинен смерти; это скверное основное свойство  характеризуется даже в том обстоятельстве, что никто не выносит, чтобы на него внимательно смотрели. Отправляясь из этой точки зрения, будешь судить его снисходительно, перестанешь удивляться, если порою пробуждаются и выглядывают сидящие в нем бесы, и сумеешь лучше оценить то хорошее, что, благодаря ли уму или чему иному, все-таки в нем имеется. А во-вторых, следует подумать и принять во внимание, что жизнь есть в сущности состояние нужды, а часто и бедствия, где всякий должен домогаться и бороться за свое существование, а потому и не может постоянно принимать приветливое выражение".

"Мир все равно, что ад, в котором люди, с одной стороны, мучимые души, а с другой - дьяволы... Ничто не может быть пригоднее для внушения терпения в жизни и спокойного перенесения зол и людей, как следующее буддийское изречение: "Это есть сансара,  мир похоти и вожделения, а потому мир рождения, болезни, одряхления и умирания; это есть мир, который не должен бы был существовать. И это здесь есть народ сансары.  Что же, следовательно, ожидать лучшего?"

Убеждение, что этот мир, а следовательно, и человек, есть нечто такое, что, собственно, не должно было бы существовать, - такое убеждение способно преисполнить нас СНИСХОЖДЕНИЕМ друг к другу, ибо чего же и можно ожидать от существа, поставленного в такие условия? Самым подходящим обращением людей друг к другу было  бы "товарищ по страданию"! Как ни странно звучит это, но зато вполне отвечает делу, выставляет других в истинном свете и направляет мысли к самому необходимому: к терпимости, терпению, к пощаде, снисхождению и любви к ближнему, - в чем  всякий нуждается и к чему всякий поэтому обязан".

За видимым пессимизмом Шопенгауэра проглядывает сокровенная мудрость, заключающаяся в том, что не стоит ненавидеть и презирать других людей, ибо все мы одинаковы по своей сущности и потому заслуживаем равного и справедливого обращения.

Как мы уже говорили, справедливость возможна лишь тогда, когда люди сами действуют по принципам справедливости и доверяют другим. А это, в свою очередь, возможно, когда люди связаны друг с другом узами дружбы и любви, когда они разрешают себе смотреть на других не как на потенциальных врагов, а как на таких же людей, как и они сами, со всеми страстями, желаниями, опасениями, страданиями. Тогда на место зависти и подозрительности, воздвигающих непроницаемую перегородку между  ТЫ и Я, придет сострадание, которое, по словам Шопенгауэра, иногда совсем устраняет эту перегородку, "причем исчезает различие между Я и НЕ-Я".

Иными словами, человек, относящийся к другому с позиций любви, перестает манипулировать им, перестает видеть его как объект, мешающий или помогающий ему достигать его цели. Отношения любви строятся не на борьбе, не на противопоставлении Я-ОН, а на диалоге Я и ТЫ.

Именно любовь является основой справедливого отношения, потому что мы "не желаем ближнему своему того, что не желали бы себе". Конечно, случается всякое, в частности, любимый человек может сделать то, что нам может и не понравиться. Но если мы любим, мы готовы принять это.

"Когда мы любим, мы принимаем опасность потери и ущерба", - пишет Джон Ролз, - имея в виду общие наши представления о жизни, мы не рассматриваем этот риск как слишком большой, чтобы заставить нас отказаться от любви...

В обществе, где люди являются нашими близкими, мы подвластны случайностям природы и случайным обстоятельствам, а значит, мы должны быть готовы поддерживать наше чувство справедливости".

Если наш ближний совершил несправедливый поступок, то мы, конечно, должны оказать сопротивление. Но если мы готовы действовать на основе принципов справедливости, то, даже когда мы добиваемся от другого справедливости, например в споре с ним или в судебном процессе, стоит так к этому относиться, что мы боремся ЗА ТО, чтобы восторжествовала справедливость, а НЕ С ТЕМ ЧЕЛОВЕКОМ, который эту несправедливость допустил. То есть мы не воюем против человека, а боремся за правое дело.