Защиты от тревоги ответственности

Защиты при тревоге ответственности, как можно понять из того, о чем мы говорили выше, направлены на предотвращение возможности стать виноватым, совершить ошибку, быть наказанным или пережить страдания от ущемленной и уязвленной гордыни.

Например, вдова, прожившая многие счастливые годы со своим мужем, будет избегать новых знакомств с мужчинами, так как такое свое поведение она может воспринимать как предательство по отношению к умершему мужу. В любых ситуациях, которые могли бы означать новое знакомство, она будет находить собственную вину. Поэтому она будет всеми силами стараться подобные ситуации избежать.

Или же человек будет пытаться поступать осторожно, даже чересчур осмотрительно, а то и вовсе пытаться избежать принятия решений в ситуациях, которые могут привести к совершению ошибки, и, как следствие, быть чреваты тем или иным наказанием.

Нередки также варианты, когда человек будет уклоняться от ситуаций, в которой от него ожидается некий выбор, если в результате он может показать себя „с нелучшей стороны“ – то есть когда его идеальное представление о самом себе может быть поставлено под угрозу или под сомнение.

Одной из распространенных способов защиты от тревоги является ФАБРИКА СТРАХОВ (то есть "формирование" неких объектов, которые могут объяснить ощущения, вызываемые тревогой). Так как страхи и опасения при данном виде тревоги лежат в БУДУЩЕМ (возможные вина, наказание, другие негативные последствия поступка), то защита с помощью переживания страхов будет осуществляться через "соскальзывание" внимания в будущее по временной оси (ПРИТЯЖЕНИЕ СТРАХОВ).

Во многом защиты при тревоге ответственности аналогичным защитам при ТРЕВОГЕ СВОБОДЫ, ибо и свобода, и ответственность – лишь две стороны одной медали.

Рассмотрим все же отдельно наиболее распространенные формы защиты от тревоги ответственности с точки зрения ФУНДАМЕНТАЛЬНЫХ РЕШЕНИЙ – причем, как обычно, основное внимание мы уделим защитам деструктивным, то есть не способствующим внутреннему росту человека и раскрытию его потенциалов.

ИНТЕНЦИОНАЛЬНОСТЬ

ИНТЕНЦИОНАЛЬНОСТЬ является одним из ведущих фундаментальных способов совладания с тревогой ответственности.

Ниже мы приведем примеры „практичных” и весьма распространенных способов избегания ответственности.

Пытаясь избежать мучительных колебаний и тревоги, сопутствующей осознанному выбору, человек может склониться к принятию поспешных, скороспелых решений. Далее, человек может слушаться своих “внутренних советчиков”, полагаясь на интуицию или на предчувствия в осуществлении своего выбора.

Другой вариант – “отключить” свое сознание, отдавшись на волю своих мотивов. При этом человек может оставаться уверенным, что он сам принимает решение. Однако, как пишет Эрих Фромм, „настояшее“ решение принимаются задолго до „окончательного“ (которое человек в своем сознании хотел бы узбежать, но к которому он подспудно стремится, подчиняясь скрытым мотивам). Цепочка промежуточных решений приводит к „окончательному“ решению, когда уже как бы нет другого выбора – и человек поступает в угоду своим прихотям и как бы вопреки своему желанию.

Человек позволяет обмануть себя всем ходом рассуждений и многим другим, а действует, исходя из своего подлинного мотива,  даже если он не может его осознать и пребывает в иллюзии, что действует из других, разумных мотивов. Эрих Фромм называет подобные решения “предательством самого себя”. Такое предательство делает следующее „правильное“ решение более трудным. Предал самого себя – и, как следствие -  усилившееся самопренебрежение, внутренняя слабость (скрытая за удовлетворением от новых завоеваний и т.д.) и потеря самоуверенности. Так, возможность истинно свободного выбора постоянно сужается.

Фромм подчеркивает, что существует и противоположная ситуация: первая победа делает последующую легче, пока наконец больше не составляет труда решаться в пользу настоящего, подлинного. „Наша способность принимать решение всегда находится в связи с нашей жизненной практикой, - пишет Фромм, - чем дольше мы принимали неправильные решения, тем больше „ожесточается“ наше сердце; чем чаще мы принимаем истинные решения, тем „мягче“ становится наше сердце, или, правильнее сказать, тем живее оно становится“.

Человек может быть готов брать на себя ответственность за некие несущественные, простые решения – и будет преимущественно принимать именно такие решения, в то время как стратегические решения, которые жизненно важны для роста и развития человека, будут тем или иным способом избегаться.

Человек, страшащийся ответственности, то есть не решающийся осуществить осознанный выбор, будет отстраняться от самостоятельного (сознательно принимаемого) решения и полагаться на свою компульсивность – то есть на власть неких непреодолимых сил, импульсов, исходящих из его собственных недр. Но хотя эти импульсы вроде бы и исходят изнутри, чаще всего они чужды „ПОДЛИННОМУ Я“ человека, чужды его истинным желаниями потребностям. Ибо эти импульсы, с одной стороны, являются вспышками сиюминутных “хотений”, при которых человек игнорирует свои приоритеты и не принимает во внимание возможные последствия удовлетворения сиюминутных прихотей с точки зрения будущего и своих долгосрочных интересов. С другой стороны, импульсы эти могут быть отголосками влияния неких значимых взрослых из далеких детских лет человека.

Отдавая все на откуп импульсам или интуиции, действуя поспешно, человек тем самым совершает все же свой выбор, и, как пишет Ирвин Ялом, сам творит своё собственное неблагополучие.

Промедление с осуществлением выбора или с принятием решения. Это то, что мы называем „откладывать решение в долгий ящик“. С таким подходом мы сплошь И рядом сталкиваемся при контактах с бюрократическими структурами. Но там не всегда в основе лежит тревога ответственности. Чаще за таким подходом скрывается нежелание чиновника выполнять свои обязанности или попытка склонить человека (который в глазах чиновника выступает в роли просителя) “поддержать” коррупционную цепочку.

Так называемый торг состоит в том, что человек пытается выторговать себе у другого человека или у судьбы возможность легче принять решение в пользу одной из многих возможностей – то есть отречься от остальных, невыбранных. Бессознательно человек пытается так организовать ситуацию, чтобы сделать некоторые возможности боле ценными, а другие менее привлекательными для себя. Таким образом, ему будет легче выбрать “лучшее” и отречься от “худшего”.

Весьма распространенный пример: мужчина, “измученный” бесконечными скандалами с женой и любовницей, будет провоцировать обеих (или одну из них) на поведение, делающее ее “злой и нежеланной” в его глазах. Тогда ему как бы легче отказаться от нее в пользу другой.

„Избежать“ принятия решения человек может также следующими способами (часто бессознательно):

1.         Делегирование решений кому-то. Для “стимулирования” этого другого подходит любой способ – промедление, провоцирование другого (своим поведением, высказываниями) принять решение.

2.         Делегирование решений чему-то. Человек может „спросить“ судьбу, прибегая к гаданиям, киданию жребия (например, подбросить монетку). Если человек функционирует в рамках структур (военная, общественная или государственная организация), то он может полностью положиться на правила и предписания, на распоряжения и приказы. В любом случае человек как бы отрицает для себя тот факт, что именно он сам и никто другой не ответствен за него самого и за его поступки.

В любом из рассмотренных случаев, однако, человек не избегает ответственности. Просто он принимает решение о том, каким образом он хочет уклониться от принятия решения.

Ирвин Ялом указывает на принципиальную необходимость принятия так называемого “фундаментального решения”. Можно сказать, что ни один человек не в состоянии избежать такого решения. Речь идет о “решении о решениях” – то есть человек вынужден решать, как он будет поступать в ситуациях, когда он должен принимать решение, совершать поступок.

Если мы хотим любить себя, мы должны вести себя так, чтобы иметь возможность восхищаться собой, пишет Ирвин Ялом. Собственная же пассивность ведёт к сильно заниженной самооценке и способствовует презрению к себе. Кроме того, решение, осуществленное или навязанное другими, вызывает в нем безразличие или сопротивление.

Человек с авторской жизненной позицией имеет так называемый „внутренний локус контроля“ – то есть принимает решения сам, активно. Человек нерешительный может “не видеть”, что именно он – автор своей судьбы (что бы он ни предпринимал в своей жизни). Таким людям свойственно видеть „контролирующую и управляющую инстанцию“ вне самих себя („внешний локус контроля“) и вести себя пассивно. Они заранее отказываются от самостоятельных решений, передавая бразды „внешним силам“. Так формируется так называемая „НАУЧЕННАЯ БЕСПОМОЩНОСТЬ“ (Мартин Зелигман). Мы описали ее коротко в разделе, посвященном защитам от ТРЕВОГИ СВОБОДЫ.

Игорь Калинаускас, описывая позицию пассивного человека, обращает внимание на страдания, которые испытывает такой человек от столкновения со своей „несчастной судьбой“, и утверждает следующее: „Все наши страдания – это способ психологической защиты. Ни с чем человек так легко не расстается, как со своими страданиями, ибо они помогают ему считать себя несовершенными и снимать с себя ответственность за поступки“.

И, наконец, хотелось бы поговорить о том человеческом качестве, которое помогает нам (несмотря на тревогу) осуществлять выборы, принимать решения, совершать поступки. Я имею в виду мужество. Мы подробнее поговорим об этом в разделе, посвященном росту. Сейчас же я хочу остановиться лишь на том аспекте мужества, который не способствует росту.

Мужество свободное – это мужество ответственное настолько, насколько человек информирован, насколько он осознал и принял как данность эту информацию, а также настолько, насколько человек уходит от служения своей гордыне во имя изменения того, что он изменить в состоянии, а также во имя принятия того, что изменить невозможно.

Вспомним фараона, который противился Творцу, насылающему на Египет казни одну за другой за то, что тот не отпускал из рабства еврейский народ. Фараон был хорошо информирован о последствиях своего сопротивления, он даже видел эти последствия – и тем не менее он „мужественно“ стоял на своем. Его мужество вряд ли можно назвать свободным и ответственным. Фараон был рабом своей гордыни, и мужество его служило ей же.

Отказ человека принять на себя тревогу как неотъемлемую составляющую жизни, как неизменного спутника свободы и ответственности (ибо тревога отражает неопределенность того будущего, на которые они направлены), можно назвать трусостью. Именно трусость заставляет человека, который не в силах перенести неопределенность и непредсказуемость будущего, бежать от своей свободы и ответственности.

ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЕ

Отрицание своей ответственности за события, даже если они вызваны собственным поступком, характерны для людей, которые привыкли считать себя “невинными жертвами”. Такие люди обычно неискренни в отношениях с другими людьми, ОТРИЦАЮТ реальност и собственную причастность к последствиям своих же поступков. Они как бы живут не в “здесь и сейчас”, то есть не в ФОКУСЕ БЫТИЯ, а смещают свое внимание на “вымышленную реальность, соскальзывая по ОСЯМ БЫТИЯ. отрицание ответственности (“потеря контоля“) – как бы случайная „иррациональность“ („право“ действовать безответственно), регрессия…

Лэнгле отмечает, что многие люди неправильно понимают, что такое “ответственность”. Так, отвечать за что-то может означать для них „подчиняться, отрекаться от себя, слушаться указаний“. То есть человек может воспринимать даже некие вполне естественные самоограничения или вполне адекватные ситуации решения, как навязываемую ему ответственность. Отсюда протесты против всего, что хоть чем-то напоминает ответственность в таком извращенном понимании.

Чтобы избавиться от мучительных самообвинений, человек может переносить ответственности за событие, произошедшее при его непосредственном участии, на кого-то другого или на внешние обстоятельства – например, на судьбу или рок, на обычное невезение. Нередки защитные стратегии в форме ПРОЕКЦИИ, когда человек как бы приписывает другим людям свои неблаговидные намерения и считает, что это именно другие виноваты в том, что он попадает в такие жалкие ситуации.

Самооправдания нередки в случае ошибочных выборов или неверных поступков. Человек как бы извиняет себя, списывая свои скоропалительные решения на свою импульсивность или „неспособность“ самому решать.

ОЖИДАНИЯ

"Если у меня нет тревоги в связи с моей устремленностью в будущее,
это означает, что я не готов к будущему"
Д. А. Леонтьев

Если человек слишком твердо знает, что будет в следующую минуту, через час, завтра, через год, если он погружен в свои прочные ОЖИДАНИЯ, то он может оказаться абсолютно неготовым к тем событиям, которые реально произойдут в будущем.

Будущее всегда неопределенно, последствия наших поступков всегда непредсказуемы. Поэтому ожидания чего-то определенного и конкретного делают нас не просто неготовыми к неожиданностям, но и гарантируют нам разочарование почти в любом случае (даже положительный исход вряд ли будет полностью соответствовать тем представлениям об УСПЕХЕ, которые мы себе рисуем в своих ожиданиях).

Кроме того, ожидания связывают наше внимание настолько, что мы не в состоянии замечать реальность и вовремя реагировать на нее, корригируя свое поведение. Ожидания, освобождая нас в какой-то мере от тревоги, делают нас чересчур уверенными, "слепыми" и ригидными.

ОТНОШЕНИЯ

Как мы уже говорили в разделе о ТРЕВОГЕ СВОБОДЫ, человек страшится ПРЕДЕЛьНОГО ОДИНОЧЕСТВА, которое дает себя знать с новой силой в ситуациях выбора и принятия решения, то есть в ситуациях, вызывающих сильную тревогу. Именно поэтому человек будет стараться избегать автономного поведения и решать проблему такой тревоги через единение с другими людьми.

ПАТОЛОГИЧЕСКАЗА ЗАВИСИМОСТЬ

Патологическаза зависимость от другого человека может развиться у людей, которые перекладывают бремя принятия решений (а значит и бремя ответственности) на того, который готов добровольно принять на себя это бремя. В таких случаях чаще всего „спаситель“ сам нуждается в „спасаемом“ для самоутверждения или решения других своих проблем (в частности, для избавления от мучающей его самого тревоги). „Спасаемый“, принимающий образ „беспомощного и пассивного“ привязывает к себе своего спасителя, считая его своей неотъемлемой собственностью. Оба при этом функционируют в МОДУСЕ ОБЛАДАНИЯ (см. также раздел ЗАЩИТЫ ОТ ТРЕВОГИ СВОБОДЫ).

КОНФОРМИЗМ И ТОТАЛИТАРИЗМ

Человек, желающий избежать тревоги, связанной с необходимостью принятия самостоятельных решений, стремится тем самым избежать своего ПРЕДЕЛьНОГО ОДИНОЧЕСТВА. Эрих Фромм отмечает в этой связи следующее: „Первый ответ на стремление преодолеть обособленность существования и достичь единения – регрессивный ответ. Пытаясь достичь единения, освободиться от страха одиночества и неизвестности, человек может попытаться стряхнуть с себя все, что делает его человеком и одновременно мучает, - свой разум и осознание самого себя“.

Фромм отмечает, что человек чувствует себя уверенно, если его мысли, опасения и “архаические регрессивные тенденции“ разделяются многими людьми: „если все думают так же, как сам человек, значит, он не потерял рассудок; именно тот факт, что это безумие разделяется большинством, позволяет ему выступать в качестве мудрости, позволяет фиктивному стать истинным. Индивид, принимающий участие в массовом безумии, теряет ощущение своей полной изоляции, обособленности и избегает, таким образом, интенсивного страха, от которого он страдал бы в более прогрессивном обществе“.

Именно такие скрытые стремления человека, страдающего от тревоги свободы и ответственности, обусловливают радость примыкания к строю, описанную Конрадом Лоренцем как реакция ВООДУШЕВЛЕНИЯ.

ПОЗИЦИЯ ЖЕРТВЫ

Чтобы не испытывать чувство вины за свои поступки, человек предпочитает нередко отказат‘ся от выборов и предоставит‘ решение другим или случаю. Отказываясь от авторской позиции в своем бытии, человек выбирает позицию жертвы. Позиция жертвы – это пассивность. Бегство от свободы, от выбора, от взятия на себя ответственности превращает человека в жертву обстоятельств, судьбы, других людей, собственных импульсов. Быть жертвой – это всегда быть в определенных отношениях с миром и другими людьми.

Основной причиной выбора позиции жертвы является страх вины, выражающийся, как мы знаем, в самомаказаниях. Карен Хорни отмечает в этой связи, что ощущение "я – жертва" становится защитой от ненависти к себе. Он так описывает человека в позиции жертвы:

„Дикий страх сделать что-то "не так" заставляет его чувствовать себя жертвой, даже когда реально это он подвел других или путем непрямых требований сумел им что-то навязать.

Чем более злобными становятся самообвинения, тем более неистовыми должны быть доказательства и преувеличения зла, причиненного ему, и тем глубже он проживает это зло. Эта потребность может быть непоколебимой, что делает его недоступным для помощи на вечные времена (если принять помощь или увидеть, что ее предлагают, позиция жертвы попросту рухнет).

Он ДОЛЖЕН быть беспредельно щедрым, полезным, внимательным, понимающим, жалостливым, любящим и жертвенным. Фактически, любовь и жертва в его сознании тесно переплетены: он должен всем пожертвовать ради любви – любовь и есть жертва.

Этот тип, часто не осознающий связь между самообвинением и ужасом, просто переживает факт того, что он испуган или паникует. Он реагирует на критику признанием своей вины или ошибки так быстро и автоматически, что его рассудок просто не успевает вмешаться. Но он не сознает того, что прямо оскорбляет себя, и еще меньше – до какой степени доходят эти оскорбления.

Он не может отбросить самообвинения, воспользовавшись самооправданиями, потому что иначе он нарушил бы свои НЕЛЬЗЯ на высокомерие и тщеславие“.

Человек в позиции жертвы не выбирает лучшую возможность, чтобы продвигаться вперёд и расти, а склоняется к решениям, позволяющим ему избежать худшего (по его представлению) варианта развития событий. Но в конце концов подступает чувство вины экзистенциальной – когда человек начинает ощущать себя как непроживающего свою жизнь, как упустившего массу возможностей – неизвестно ради чего.

СУБСТАНЦИОНАЛЬНЫЕ

Человек будет стараться укрепить свою внутреннюю сущность (СУБСТАНЦИЮ), которая сможет противостоять опасениям быть виноватым или страхам перед возможным наказанием.

Для этого он особое внимание будет уделять таким своим свойствам, которые будут помогать ему сопротивляться стрессам: грубо эти качества можно назвать „жестоковыйностью и толстокожестью“. Такие качества помогут избавиться не только от тревоги ответственности, но и от необходимости быть ответственным: если человеку наплевать на последствия своих поступков, то не стоит и беспокоиться о том, КАК поступить в той или иной ситуации. Особенно удобно бывает „забыть“ о том, что стоит думать о других, чтобы НАМЕРЕННО не нанести им вред, не причинить им боль.

Важную роль в защите от тревоги ответственности будет играть стремление человека повышать самооценку, чтобы не впадать в уныние от того, что возможные негативные последствия его решений, выборов и поступков подорвут его репутацию, затронут его гордость, заставят его стыдиться самого себя. Человек будет ориентироваться в самооценке на некие „сильные“ стороны своей личности, которые не могут быть затронуты неблаговидным поступком. А то и сам поступок будет подвергнут пересмотру под углом того, что он совершен именно ради неких “важных” сторон человеческого „Я“. То есть человек сможет еще и оправдать свои проступки, даже возвести ич в ранг заслуг.

Обратим еще раз наше внимание на то, что все рассматриваемые здесь защиты, относящиеся к МОДУСУ ОБЛАДАНИЯ. Человек воспринимает себя не как живой процесс бытия (а, значит, и перемен), а как застывшую или (по меньшей мере) стабильную и неизменную сущность, то есть как нечто, обладающее непреходящими свойствами и качествами.

АКСИОЛОГИЧЕСКИЕ

Аналогично тому, что мы обсуждали в разделе о субстанциональных защитах, в рассматриваемом случае человек также будет стараться найти для себя некие внутренние оправдания для своих поступков.

Какими бы подлыми и низменными ни казались нам поступки иных людей, но если они оправданы такими внутренними ориентирами, то нам не остается ничего другого, как признать эти ориентиры ценностями данного человека. Конечно, с определенной перспективы ценности такие не могут быть основаны на стремлении к добру. Но это вопрос этики и морали. Ведь с точки зрения самого человека, то, что он делает, может быть для него святым деянием во имя торжества неких принципов, которые и составляют смысл его жизни.

Все же я уверен, что разделение добра и зла не столь диффузно. Ведь имеются известные общечеловеческие ценности и принципы межчеловеческого общения (например, ПРИНЦИПЫ СПРАВЕДЛИВОСТИ), которые можно считать “в основном” нацеленными на добро. Все, что противоречит таким принципам и ценностям, можно считать “в основном” служащим злу. В разделе посвященном внутреннему росту мы рассмотрим, как служение истинным ценностям способствует избавлению от тревоги ответственности.

ПОЗНАВАТЕЛЬНЫЕ

Человек все воспринимает и познает через определенный фильтр, как бы „встроенный“ в его сознание. Так, меняя перспективу, угол зрения, что-то особо выделяя, что-то не замечая, человек получает собственную картину мира, текущего момента. Одни и те же обстоятельства могут разными людьми (и одним и тем же человеком при различных его установках) восприниматься как препятствия или как ресурсы. То есть одно и то же обстоятельство может как помочь человеку сделать выбор, так и затруднить этот выбор.

Поэтому, даже собственная активность человека может быть разной в зависимости от его жизненной установки. Так, человек с негативным мышлением будет выбирать „из двух зол меньшее“, что может существенно ограничивать диапазон его решений. Позитивно же мыслящий человек будет стараться выбрать наилучшую (то есть наиболее отвечающую его интересам и потребностям, наиболее реалистичную и реализуемую) возможность из числа реальных (то есть наличествующих в ситуации и могущих быть реально выбранными) возможностей.

В ситуации принятия решения человек испытывает тем большую тревогу и дискомфорт, чем более равнозначны для него альтернативы, из которых он должен совершить свой выбор. Чтобы чувствовать себя спокойно и уверенно, человек нуждается в наибольшей привлекательности выбранной возможности и в наибольшей непривлекательности возможности отвергнутой.

В противном же случае, если обе возможности одинаково важны и ценны для человека, он может испытывать так называемый „когнитивный диссонанс“ – то есть его выбор будет вступать в диссонанс (в противоречие) с его ценностными установками. Чтобы избавиться от такого неуютного (а порой и весьма мучительного) состояния, человек прибегает (нередко бессознательно) к некоему способу. Известному под названием „избирательное информационное искажение“. При этом человек будет воспринимать преимущественно информацию, которая будет способствовать повышению ценности выбранной альтернативы либо понижению ценности альтернативы невыбранной. Информация же, которая могла бы усиливать привлекательность невыбранной альтернативы или снижать привлекательность выбранной, будет как бы отфильтровываться.