Справедливость в обществе

Познакомившись с материалами работы Джона Ролза "ТЕОРИЯ СПРАВЕДЛИВОСТИ", мы увидим, что справедливое общество - это форма предприятия, участники которого заключили между собой договор на основе принципов справедливости.

Мы узнаем также следующее:

каковы принципы справедливости как честности,

что такое приоритет свободы,

какова роль государства и закона в справедливом обществе,

что такое принцип честности,

каковы истоки нетерпимости и на чем основана терпимость в обществе,

что есть естественная обязанность человека,

какова связь между справедливостью и распределением благ...

ОБЩЕСТВО  И  СПРАВЕДЛИВОСТЬ
(ОБЗОР ПОЛОЖЕНИЙ ДЖОНА РОЛЗА)

По материалам книги
Джон Ролз
Теория справедливости
НОВОСИБИРСК,ИЗДАТЕЛЬСТВО НОВОСИБИРСКОГО УНИВЕРСИТЕТА, 1995ББК Ю713.12 УД К 177.3 Р67
Научный редактор издания профессор В. В. ЦелищевПеревод с английского В. В. Целищева при участии В. Н. Карповича и А. А. Шевченко

http://molotoff.info/books/teoriya-spravedlivosti.pdf

"Своей силой справедливость как честность,

похоже, обязана двум вещам:

приоритету свободы и требованию,

чтобы все неравенства оправдывались

с точки зрения наименее преуспевших".

Джон Ролз 

ПРИНЦИПЫ СПРАВЕДЛИВОСТИ

Джон Ролз в своей работе «Теория справедливости» формулирует два принципа понимания справедливости.

Первый принцип

Каждый индивид должен обладать равным правом в отношении наиболее общей системы равных основных свобод, совместимой с подобными системами свобод для всех остальных людей.

Второй принцип

Социальные и экономические неравенства должны быть организованы таким образом, что они одновременно

(а) ведут к наибольшей выгоде наименее преуспевших, в соответствии с принципом справедливых сбережений, и

(б) делают открытыми для всех должности и положения в условиях честного равенства возможностей.

Также автором выведены два правила приоритета как следствие из этих принципов.

Первое правило приоритета - ПРИОРИТЕТ СВОБОДЫ

Основные свободы могут быть ограничены только во имя самой свободы.

Существуют два случая:

(а) менее широкие свободы должны укреплять всю систему свободы, разделяемую всеми;

(б) свобода, меньшая, чем равная, должна быть приемлемой для граждан, обладающих этой меньшей свободой.

Второе правило приоритета - ПРИОРИТЕТ СПРАВЕДЛИВОСТИ НАД ЭФФЕКТИВНОСТЬЮ И БЛАГОСОСТОЯНИЕМ

Второй принцип справедливости предшествует принципу эффективности и принципу максимизации суммы выгод; а честное равенство возможностей предшествует принципу различия.

Здесь также существуют два случая:

(а) неравенство возможностей должно увеличивать возможности людей с меньшими возможностями;

(б) чрезмерная ставка сбережений должна в итоге уменьшать бремя тех, на ком оно лежит.

ОБЩЕСТВО КАК ПРЕДПРИЯТИЕ

Общество представляет собой общественное предприятие во имя взаимной выгоды. Для него характерны конфликты интересов, как, впрочем, и их совпадения.

Конфликт интересов выражается в том, что людям небезразлично, как большие выгоды, полученные из сотрудничества, распределяются между ними, поскольку в преследовании собственных целей они предпочитают получить больше сами и уменьшить долю, которую нужно разделить с другими.

В отсутствие меры согласия в отношении того, что справедливо и что несправедливо, ясно, что индивидам труднее координировать свои планы достаточно эффективно в деле достижения взаимной выгоды. Недоверие и обиды убивают уважение друг к другу, подозрения и враждебность искушают людей поступать таким образом, которого следовало бы избегать.

Совпадение интересов заключается в том, что социальная кооперация делает возможной для всех лучшую жизнь по сравнению с тем, чем она была бы, если бы каждый жил за счет собственных усилий.

Ни один человек не может сделать все, что он мог бы сделать; тем более он не может делать все, что может любой другой. Потенциальные возможности каждого индивида одновременно и превосходят все то, что он может надеяться реализовать, и в то же время далеко не дотягивают до возможностей, которыми располагают люди вообще.

Благодаря социальному объединению, основанному на потребностях и потенциале его членов, каждый человек может участвовать в общей сумме реализованных естественных задатков других.

Разные люди со сходными или дополняющими способностями могут кооперироваться, так сказать, в реализации их общих или соответствующих друг другу природных задатков.
Это сообщество можно также представлять как простирающееся во времени, и следовательно, в истории общества можно сходным образом трактовать совместный вклад последовательно сменяющихся поколений.

Семья, друзья и другие группы также представляют собой социальные объединения.

Свобода и справедливость, гарантируют людям наслаждение от демонстрации их собственных способностей и пробуждают в них склонность ценить совершенства других, особенно когда их собственные совершенства и совершенства других приобретают характер жизненных целей, приемлемых для всех.

Мы приходим к понятию сообщества людей, члены которого наслаждаются совершенствами друг друга и индивидуальностью, поощряемой свободными институтами; они признают благо каждого как элемент деятельности в целом, общая схема которой получила признание и доставляет удовольствие всем. на регулярной основе.

Милль выражает этот взгляд следующим образом: устройство справедливого общества так приспособлено к нам, что все, что очевидно необходимо для него, принимается во многом так же, как физическая необходимость. Неустранимым условием такого общества является то, что все будут иметь уважение к другим на основе совместно принятых принципов взаимности. Мы воспринимаем болезненно, когда наши чувства не согласуются с чувствами наших товарищей; и эта тенденция к социальности обеспечивает со временем твердое основание для нравственных чувств.


ВЫБОР ПРИНЦИПОВ СПРАВЕДЛИВОСТИ КАК РЕЗУЛЬТАТ ГИПОТЕТИЧЕСКОГО ДОГОВОРА

Наша социальная ситуация справедлива, если в результате последовательности гипотетических соглашений мы могли бы договориться об общей системе правил, которые определяют ситуацию. Всякий раз, когда социальные институты удовлетворяют этим принципам, люди, занятые в этих институтах, могут сказать друг другу, что они сотрудничают на условиях, на которые они согласились бы, будучи свободными и равными личностями, чьи взаимоотношения строятся на честности.

Справедливость как честность начинается с самого общего выбора, который свободные и равные личности могут сделать вместе, с некоего гипотетического договора в условиях некой ишодной ситуации.

В этих гипотетических обстоятельствах путь к справедливости начинается с выбора первых принципов концепции справедливости, которые должны регулировать критику и реформирование общественных институтов. То есть объектами исходного соглашения являются принципы справедливости для базисной структуры общества. Это такие принципы, которые свободные и рациональные индивиды, преследующие свои интересы, в исходном положении равенства приняли бы в качестве определяющих фундаментальные соглашения по поводу своего объединения. Эти принципы должны регулировать все остальные соглашения; они специфицируют виды социальной кооперации, которые могут возникнуть, и формы правления, которые могут быть установлены.

Точно так же как каждая личность должна решить путем рациональных размышлений, что составляет благо, т. е. систему целей, рациональную для их преследования, так и группа людей должна решить раз и навсегда, что считать справедливым и несправедливым. Принципы справедливости определяются выбором, который должен был бы сделать рациональный человек в этой гипотетической ситуации равной свободы.

Одна из особенностей справедливости как честности состоит в том, что стороны мыслятся в исходной ситуации как рациональные и незаинтересованные друг в друге. Это не означает, что стороны эгоистичны, т. е. имеют лишь частные интересы, скажем, престиж, богатство и господство. Они рассматриваются как незаинтересованные в интересах других. Здесь имеется в виду, что люди, живущие по принципам справедливости, не стремятся осознанно и специально ущемлять интересы других людей. Предполагается даже, что духовные цели людей могут быть противоположными (как, например, цели различных религий).

Основу справедливости как честности Джон Ролз видит в «сильной и постоянной благожелательности», которая выливается в идею  взаимности. На этой основе люди могут договориться о важнейших принципах своего взаимодействия. Лица в исходном положении выберут два весьма различных принципа: первый требует равенства в приписывании основных прав и обязанностей, а второй утверждает, что социальное и экономическое неравенство, например в богатстве и власти, справедливо, если только оно приводит к компенсирующим преимуществам для каждого человека, и, в частности, для менее преуспевающих членов общества.

Принципы справедливости исключают оправдание трудностей для некоторых людей тем, что они как бы компенсируются большими благами общества в целом. То, что некоторые должны иметь меньше, чтобы остальные процветали, может быть и рационально, но не справедливо. Но нет никакой несправедливости в больших преимуществах, заработанных немногими, при условии, что менее удачливые тем самым улучшают свое положение на основе принципов справедливости.

Интуитивная идея здесь заключается в следующем: так как благосостояние каждого зависит от схемы сотрудничества, без которого никто бы не мог иметь удовлетворительной жизни, разделение преимуществ должно быть таким, чтобы вызвать желание к сотрудничеству у каждого, включая тех, чье положение ниже.

Два приведенных выше принципа справедливости кажутся честным соглашением, на основании которого лучше обеспеченные, или более удачливые в смысле социального положения, могли бы ожидать сотрудничества со стороны других, если некоторая работающая схема является необходимым условием благосостояния всех.

При выборе принципов справедливости кажется разумным и приемлемым, что никто не должен получить преимущества или испытывать тяготы за счет естественных случайностей или социальных обстоятельств. В рамках принципов справедливости как честности ни один из тех, кто лучше обеспечен или более удачлив, не может заслуживать своего полжения в силу как-то особых ишодных привилегий.

Цель исходного гипотетического договора о принципах справедливости состоит в отказе от тех приципов, которые дают преимушества и большие шансы на успех людям в силу некоторых частных обстоятельств, несущественных с моральной точки зрения. Далее, мы должны гарантировать, что частные устремления и наклонности, а также концепции личности в отношении ее блага не воздействуют на принимаемые принципы.

«Принципы справедливости выбираются за занавесом неведения». То есть в некой ишодной ситуации договаривающиеся люди еще не знают, что ждет каждого из них в дальнейшем (это касается занятий, положения в обществе, интересов) и че .  Это гарантирует, что никто не выиграет и не проиграет при выборе принципов в результате естественных или социальных случайных обстоятельств. Занавес неведения приводит к согласию относительно принципа равной свободы.

Хотя людям в исходном положении безразличны интересы друг друга, они знают, что они имеют (или могут иметь) определенные моральные и религиозные интересы и другие культурные цели, которые они не могут поставить под угрозу. Более того, они

Люди вообще привержены различным концепциям блага и полагают, что они вправе предъявлять друг другу требования для реализации своих собственных целей. Они могут считать свои частные ценности еталоном совершенства и требовать от других того, чтобы те также разделили с ними эти идеалы и совершенства. Но у людей нет общепринятого критерия совершенства, который может использоваться как принцип для выбора между такими ценностями и стандартами. У сторон нет способа узнать, что их притязания не отступят перед более высокой социальной целью — максимизацией совершенства.

Признать любой подобный стандарт как основу для выбора принципов справедливости „фактически означало бы принять принцип, который мог бы привести к меньшей религиозной или какой-либо другой свободе, если не к полной потере свободы во имя достижения многих духовных целей». Ведь признание за какой-либо ценностью особого ранга или положения может привести к тому, что люди, разделяющие другие ценности будут ушемлены в своих свободах, если не преследуемы за свои убеждения. Поэтому люди в условиях ишодной ситуации не могут рисковать своей свободой, позволяя некоторому стандарту ценности ложиться в основу принципа справедливости.

Таким образом, кажется, что единственное понимание, которого могут достичь люди в исходном положении — это понимание того, что каждый должен иметь наибольшую равную свободу, совместимую с аналогичными свободами остальных.


ПОЛЕМИКА С УТИЛИТАРИСТСКИМ ВЗГЛЯДОМ НА СПРАВЕДЛИВОСТЬ КАК НА МАКСИМАЛЬНОЕ УДОВЛЕТВОРЕНИЕ

Джон Ролз полемизирует с авторами других теорий справедливости. В частности, он считает, что утилитаризм не может лежать в основе справедливости, хотя каждый отдельный человек при реализации своих интересов "явно свободен в определении баланса собственных приобретений и потерь: мы можем пойти на жертвы в настоящем ради больших преимуществ в будущем".

Если приравнивать общество отдельному человеку с его стремлением реализации системы желаний, то принцип для общества будет заключаться в преследовании наибольшего возможного благополучия группы, в реализации всеобъемлющей системы желаний, складывающихся из желаний индивидов.

Наиболее естественный путь к утилитаризму  — это распространить на целое общество принцип рационального выбора для одного человека. В каждом случае имеется один человек, чья система желаний определяет наилучшее выделение ограниченных средств. В вычислении наибольшего баланса удовлетворения неважно, за немногими исключениями, на что направлены желания.

В утилитаризме удовлетворение желания имеет некоторую ценность само по себе, и эта ценность должна быть принята во внимание при решении того, что правильно. Правильное распределение во всех случаях — это такое, которое дает максимум удовлетворения. Общество должно выделять средства удовлетворения, какими бы они ни были, права и обязанности, возможности и привилегии, различные формы богатства так, чтобы достичь этого максимума, если это возможно.

В вычислении наибольшего баланса удовлетворения неважно, за немногими исключениями, на что направлены желания. Ведь мы должны устроить институты таким образом, чтобы получить наибольшую сумму удовлетворений. Мы не задаем вопроса об их источнике и качестве, но нас интересует, как их удовлетворение воздействует на общее благополучие. Социальное благосостояние зависит прямо и полностью от степени удовлетворения или от отсутствия такового у индивидов.

Таким образом, если люди находят удовольствие в дискриминации друг друга, в ограничении свобод других людей как средстве увеличения самоуважения, тогда удовлетворение этих желаний должно особенно высоко оцениваться согласно их интенсивности при сравнении с другими желаниями.

СПРАВЕДЛИВОСТЬ КАК ЧЕСТНОСТЬ И ПРАВИЛЬНОСТЬ

В справедливости как честности люди заранее (на стадии исходного гипотетического договора) принимают принцип равных свобод. На этой стадии они еще не могут знать своих частных целей и развизия ситуации, поэтому они „молчаливо соглашаются на такую концепцию блага, которая требуется их принципами справедливости, или, по крайней мере, не выдвигают притязаний, которые прямо нарушают эти принципы». В концепции справедливости как честности не предполагается, что каждому из людей будет обеспечено максимальное количество благ, максимально удовлетворяющих его желания.

Если люди в исходном положении выберут принцип равной свободы и ограничат экономические и социальные неравенства во имя общих интересов, нет причин полагать, что справедливые общественные институты будут способствовать максимальному удовлетворению желаний каждого. В справедливости как честности не учитываются ишодные желания людей и не ищутся пути ич наилучшего удовлетворения. „Скорее, эти желания и устремления ограничены изначально принципами справедливости,  устанавливающими границы человеческих систем целей, - пишет Джон Ролз, - Иными словами, в  справедливости как честности концепция правильности первична по отношению к концепции блага“.

Здесь имеется в виду, что концепция справедливости как честности считает первичным благом и моральной ценностью сами принципы справедливости. Эта концепция устанавливает в целом определенные критерии устройства базисной общественной структуры. Такое устройство не должно порождать предпочтений и установок, противоречащих двум принципам справедливости, гарантируя устойчивость справедливых обшественных институтов.

Джон Ролз онясняет, каким образом справедливость как честность формирует особую систему ценностей и устремлений:

«Справедливая социальная система определяет сферу, в пределах которой индивиды должны преследовать свои цели, а также систему прав, возможностей и средства удовлетворения, использование которых позволит достичь эти цели.

Принципы правильности, а также справедливости, налагают ограничения на то, какого рода удовлетворения имеют ценность… Людям в планировании жизни и своих устремлениях следует принимать во внимание эти ограничения. Приоритет справедливости обеспечивается частично тем, что частные интересы, требующие нарушения справедливости, признаются не имеющими ценности. Не будучи оправданными ц этой точки зрения, они не должны попирать требований справедливости.

Индивид, который обнаруживает, что радуется при виде меньших свобод других, понимает, что у него нет какого-либо рода оправдания этой радости. Удовольствие, испытываемое им при виде лишений других, неправильно само по себе: это удовлетворение, требующее нарушения принципа, на который он согласился бы в исходном положении».

ПРИНЦИП  ЧЕСТНОСТИ

Когда некоторое число людей вступает во взаимовыгодное кооперативное предприятие в соответствии с определенными правилами и, таким образом, идет на добровольное ограничение своей свободы, тот, кто согласился на эти ограничения, имеет право на аналогичную уступчивость со стороны тех, кто получил выгоду от их подчинения.

Мы не должны получать выгоду от кооперативных усилий других людей, не внося своей равной доли.

Принцип честности состоит из двух частей:

1. первой, которая устанавливает то, как мы обретаем обязательства (а именно — добровольно совершая различные поступки);

2. и второй, которая закладывает условие, что рассматриваемый общественный институт должен быть справедливым (если не совершенно справедливым, то, по крайней мере, настолько справедливым, насколько этого можно разумно ожидать в данных обстоятельствах).

Цель второго положения — обеспечить то, чтобы обязательства возникали только при удовлетворении определенных сопутствующих условий. Неохотное, и уж тем более явное согласие на существование несправедливых институтов не ведет к возникновению обязательств по отношению к ним. Термин „обязательство" закреплен за моральными требованиями, проистекающими из принципа честности. Другие требования называются „естественными обязанностями" (например, обязанность помогать другому, когда тот находится в трудном положении, обязанность не причинять другому вреда и обязанность не причинять излишних страданий).


ОБЕЩАНИЯ

Если кто-то произносит слова „Я обещаю сделать что-то…" в соответствующих обстоятельствах, он должен сделать это, если нет определенных извиняющих обстоятельств. Это правило мы можем считать правилом обещания...

Само правило является не моральным принципом, а имеет одинаковый статус с юридическими правилами и законами, а также правилами игр — правило существует в обществе тогда, когда действия в соответствии с правилами осуществляются регулярно.

Способ спецификации правилом обещания подходящих обстоятельств и извиняющих условий определяет, является ли практика, которую оно представляет, справедливой.

Например, для того чтобы сделать обязывающее обещание, человек должен быть в полном сознании, в рациональном модусе ума и знать значение действенных слов, их использование в акте обещания и т. д. Более того, эти слова должны произноситься свободно или добровольно, когда человек не подвергается угрозам или принуждению, и в ситуациях, где он занимает, так сказать, достаточно честную договорную позицию.

От человека не требуется выполнения обещания, если действенные слова произнесены, когда он спит, или испытывает галлюцинации, а также если его заставили исполнить обещание, или если имеющая отношение к делу информация скрывалась от него обманным путем. В общем, обстоятельства, приводящие к возникновению обещаний и извиняющих условий, должны быть определены таким образом, чтобы сохранить равную свободу сторон и сделать эту практику рациональным средством, с помощью которого люди могут вступить в кооперативные соглашения и стабилизировать их к взаимной выгоде.
Добросовестное обещание — это такое обещание, которое возникает в соответствии с правилом обещания, когда практика, его представляющая, является справедливой.

Далее следует принцип верности, требующий, чтобы добросовестные обещания должны быть выполнены. Принцип верности — это моральный принцип, одно из следствий принципа честности.

Обязательств давать обещание нет, человек свободен давать обещания и не давать их. Но человек должен вести себя так, как это определяет правило (т. е. он должен сделать то, что обещал), поскольку эта практика является справедливой. Обязательство держать обещание — это следствие принципа честности.

Давая обещание, человек обращается к социальной практике и принимает выгоды, которые она делает возможными. Обещание — это акт, совершенный с публичным намерением сознательно взять на себя обязательство, существование которого в данных обстоятельствах будет способствовать реализации собственных целей.

Каждый человек знает или, по крайней мере, разумно полагает, что другой имеет чувство справедливости, а также обычно эффективное желание выполнить свое обязательство. Поэтому, давая обещание, человек заявляет о признании им принципов честности и справедливости и тех уз, которые его связывают с другими людьми. Без этого взаимного доверия ничего нельзя добиться простым произнесением слов.

Общая концепция справедливости (включая принципы честности и естественных обязанностей) и публичное осознание готовности людей действовать в соответствии с ней являются огромным коллективным достоянием. Справедливость как честность утверждает, что естественные обязанности и обязательства возникают только в силу этических принципов. Это такие принципы, которые были бы выбраны в исходном положении.

ЧТО ОЗНАЧАЕТ ПРИОРИТЕТ СВОБОДЫ?

Любую свободу всегда можно объяснить с помощью указания на три вещи:

1. Свободные действующие субъекты,

2. Ограничения, от которых они свободны,

3. То, что они свободны делать или не делать.

Общее описание свободы, таким образом, имеет следующую форму: та или иная личность свободна (или не свободна) от того или иного ограничения (или набора ограничений) делать (или не делать) то-то и то-то.

Под приоритетом свободы понимается первенство принципа равной свободы над вторым принципом справедливости. Требования свободы должны удовлетворяться в первую очередь. Пока это не достигнуто, другой принцип не вступает в действие.

Все свободы равного гражданства должны быть одинаковыми для всех членов общества. Тем не менее, некоторые из этих равных свобод могут быть более широкими но сравнению с другими, если предположить, что их можно сравнивать...

Одна из привлекательных черт принципов справедливости —это то, что они гарантируют надежную защиту равным свободам. Равная свобода совести является единственным принципом, который могут признать люди, находящиеся в исходном положении. Они не могут рисковать своей свободой, позволяя доминирующей религии или моральной доктрине при желании преследовать и подавлять других.

Признавая религиозные и моральные обязательства, индивид считает их абсолютно обязывающими, в том смысле, что он не может квалифицировать следование им как приобретение больших средств для продвижения других своих интересов.

Кажется возможным согласиться на неравную свободу только в случае угрозы принуждения, которому неразумно сопротивляться с точки зрения самой свободы. Например, может возникнуть ситуация, в которой религия индивида или его моральные взгляды будут считаться терпимыми только при условии, что он не будет протестовать, в то время как требование равной свободы вызовет болышие репрессии, которым нельзя будет эффективно противостоять.

Ценность свободы неодинакова для всех. Некоторые имеют большие власть и богатство и, следовательно, больше средств для достижения своих целей. Меньшая ценность свободы, однако, компенсируется, так как способность менее удачливых членов общества достигать своих целей была бы еще меньше, если бы они не приняли существующие неравенства во всех тех случаях, когда удовлетворяется принцип различия. Но компенсация за меньшую ценность свободы не должна смешиваться с оправданием неравной свободы.

Базисная структура общества должна быть организована так, чтобы максимизировать ценность всей схемы равной, разделяемой всеми, свободы для наименее преуспевших. Те, у кого меньшая свобода, всегда должны получать компенсацию.

Первенство свободы означает, что свобода может быть ограничена только во имя самой свободы.

Случаи ограничения свободы бывают двух типов:

1. основные свободы могут быть либо менее распространенными, хотя по-прежнему равными,

2. либо они могут быть неравными.

Если свобода является менее распространенной, репрезентативный гражданин должен обнаружить, что в итоге это к его выгоде в общем балансе свободы, а если свобода неравна, то свобода тех, у кого ее меньше, должна быть защищена более надежно.

Даже во вполне упорядоченном обществе и при благоприятных обстоятельствах свобода мысли и совести подвергается разумному регулированию, а сфера применения принципа участия ограничена. Эти ограничения проистекают из более или менее постоянных условий политической жизни. Другие ограничения (как это имеет место с меньшей свободой детей) будут приспособлением к естественным характеристикам человеческой ситуации. В этих случаях проблема заключается в обнаружении справедливого способа примирения с имеющимися ограничениями.

Может стать необходимым отказаться от части свобод, когда требуется преобразовать менее удачное общество в такое, где можно полностью насладиться всеми основными свободами. В условиях, которые нельзя немедленно изменить, может не оказаться способа установить эффективное использование всех свобод: но при этом, если возможно, следует реализовать сначала самые важные из них. Мы должны, однако, быть уверены в том, что в ходе изменений устанавливаются социальные условия, в которых ограничения этих свобод больше не оправданы. Полное достижение их является, так сказать, встроенной долговременной тенденцией справедливой системы.

В случаях второго типа несправедливость уже существует либо в социальном устройстве, либо в поведении индивидов. Свобода является неравной, когда, например, один класс людей имеет большую свободу, чем другой, или когда свобода менее широка, чем должна быть. Если одни имеют больше голосов, чем другие, политическая свобода неравна; то же самое верно, если голоса некоторых имеют гораздо больший вес, или какая-то часть общества вообще не имеет права голоса.

Болышие экономические и социальные выгоды для кого-то не являются достаточной причиной для игнорирования им принципа равной свободы. Если же это случается, то подобная несправедливость может иметь много объяснений. И те, кто поступает несправедливо, часто убеждены в своих высоких помыслах.

Вопрос здесь в том, как можно справедливым образом ответить на несправедливость.

Но склонность людей к несправедливости не является постоянным аспектом общественной жизни; она во многом зависит от социальных институтов и, в частности, от того, справедливы они или несправедливы. Вполне упорядоченное общество предрасположено к устранению или, по крайней мере, контролю над человеческой склонностью к несправедливости.

ЗАКОН И СПРАВЕДЛИВОЕ ОБЩЕСТВО

Еще Аристотель отмечал, что особенность людей заключается в обладании ими чувством справедливого и несправедливого и в общем понимании справедливости, которое создается в результате проживания и деятельности в некоем общем организованном пространстве, каковым тогда был полис. Джон Ролз считает, что „общее понимание справедливости как честности создает конституционную демократию».

При этом правление закона напрямую и крепко-накрепко связано со свободой, поскольку правовая система тесно связана с предписаниями, характеризующими справедливость как правильность. Правовая система является, по словам Джона Рплзс, «обязывающей иерархией общественных правил, адресованных рациональным индивидам с целью регулирования их поведения и создания рамок для социальной кооперации… Когда эти правила справедливы, они образуют основу для законных ожиданий. Они представляют собой основания, на которых люди могут полагаться друг на друга и по праву протестовать, когда их ожидания не оправдываются. Если основания для таких притязаний неустойчивы, неустойчивы и границы свобод человека».

ГОСУДАРСТВО В ОБШЕСТВЕ, ЖИВУЩЕМ ПО ПРИНЦИПАМ СПРАВЕДЛИВОСТИ

Чувство справедливости побуждает нас содействовать справедливым схемам и вносить свой вклад, когда мы полагаем, что остальные люди или достаточное число людей внесет свой. Но в обычных обстоятельствах достаточную уверенность в этом отношении можно получить лишь тогда, когда вводится некоторое эффективно работающее обязывающее правило. При условии, что коллективное благо к выгоде всех, и оно таково, что все были бы готовы на него согласиться, принуждение является совершенно рациональным с точки зрения каждого. Многие традиционные действия правительства, в той степени, в которой они могут быть оправданы, могут быть объяснены таким образом.

В большом сообществе не следует ожидать той степени взаимной уверенности в честности друг друга, которая делает принуждение излишним. Необходимость государства для обеспечения выполнения правил будет по-прежнему существовать, даже когда каждый будет движим одним и тем же чувством справедливости. Во вполне упорядоченном обществе требуемые санкции будут, без сомнения, мягкими, и возможно, что они никогда и не будут применены. Тем не менее, существование таких механизмов — это нормальное условие человеческой жизни даже в этом случае.

В теории справедливости вводится определенный лимит на интенсивность социальной и альтруистической мотивации. В теории предполагается, что индивиды и группы выдвигают конкурирующие требования, и, хотя они желают действовать справедливо, они не готовы отказаться от своих интересов.

Идея справедливости как честности заключается в использовании понятия чистой процедурной справедливости для того, чтобы справиться со случайными обстоятельствами конкретных ситуаций.

Социальная система должна быть организована таким образом, чтобы итоговое распределение было справедливым, независимо от того, как сложатся дела. Для достижения этого результата необходимо поместить социальный и экономический процесс в окружение соответствующих политических и правовых институтов. Без должной системы этих сопутствующих институтов результат процесса распределения не будет справедливым (недостает честности окружения).

Базисная структура регулируется справедливой конституцией, которая гарантирует свободы равного гражданства.

Свобода совести и свобода мысли принимаются как сами собой разумеющиеся; и поддерживается также справедливая ценность политической свободы.

Политический процесс представляет (насколько позволяют обстоятельства) справедливую процедуру для выбора между правительствами, а также для принятия справедливого законодательства.

Существует честное (в противоположность формальному) равенство возможностей. Это означает, что кроме поддержки обычных типов общественного капитала, правительство пытается обеспечить равные шансы на образование и культуру для людей со сходными дарованиями и мотивацией с помощью либо субсидирования частных школ, либо создания системы общественных школ. Это приводит к равенству возможностей в экономическом поведении и в свободном выборе профессии.

Государство проводит политику руководства деятельностью фирм и частных ассоциаций, а также гарантирует устранение монополистических ограничений и барьеров на пути к более желательным экономическим ситуациям.

И, наконец, правительство гарантирует социальный минимум либо путем выплаты семейных пособий и специальных выплат по болезни и нетрудоспособности, либо более систематическим образом — с помощью таких средств, как дифференцированные доплаты к доходу (так называемый негативный подоходный налог).

Правительство, устанавливающее сопутствующие институты, можно представить разделенным на четыре ветви. Каждая ветвь состоит из различных органов или соответствующих видов деятельности, функция которых — сохранение определенных социальных и экономических условий. Эти подразделения не пересекаются с обычной структурой правительства.

Выделительная ветвь должна поддерживать ценовую систему в конкурентном состоянии и предотвращать неразумную власть рынка. Правительство не обладает такого рода властью, пока рынки не могут быть сделаны более конкурентными, не входя в противоречие с требованиями эффективности, географическими факторами и предпочтениями потребителей. Задача выделительной ветви заключается также в идентификации и корректировке наиболее очевидных отклонений от эффективности, которые вызываются неспособностью цен точно измерять общественные выгоды и издержки. Для этой цели могут быть использованы соответствующие налоги и субсидии, или же могут быть пересмотрены сфера распространения и определение прав собственности.

Стабилизационная ветвь стремится обеспечить разумно полную занятость, когда те, кто хочет работать, могут найти работу, а свободный выбор профессии и размещение финансов поддерживаются сильным эффективным спросом.

Эти две ветви совместно должны поддерживать эффективность рыночной экономики в целом и отвечать предписаниям справедливости здравого смысла с помощью разделения труда.

Соответствующим образом регулируемые конкурентные рынки обеспечивают свободный выбор профессии и ведут к эффективному использованию ресурсов и выделению потребителям предметов потребления. Они устанавливают веса обычных предписаний, связанных с зарплатой и заработками, в то время как ветвь выплат гарантирует определенный уровень благосостояния и удовлетворяет потребности.

Так как принципы справедливости регулируют всю структуру, они регулируют также и баланс этих правил. Следовательно, в общем этот баланс будет различаться в зависимости от основополагающей политической концепции.

С точки зрения законодательной стадии, рационально застраховать себя и своих потомков от случайностей рынка. Действительно, этого, судя по всему, требует принцип различия. Но как только с помощью безвозмездных социальных выплат будет обеспечен должный минимум, вполне честно определять остаток совокупного дохода с помощью системы цен, предполагая, что она достаточно эффективна и свободна от монополистических ограничений.

Социальный минимум — это сфера ответственности ветви безвозмездных социальных выплат. Главная идея заключается в том, что механизмы этой ветви учитывают потребности и приписывают им определенный вес по отношению к другим притязаниям. Вопрос об удовлетворении принципов справедливости переходит в вопрос о том, является ли доход наименее преуспевших (заработная плата плюс социальные выплаты) таким, чтобы максимизировать их долговременные ожидания (совместимые с ограничениями равной свободы и честного равенства возможностей).

Задачей распределительной ветви является сохранение приблизительной справедливости в  долевом распределении с помощью налогообложения и необходимых изменений в правах собственности. Можно выделить два аспекта этой отрасли. Во-первых, она вводит ряд налогов на наследство, на дары и устанавливает ограничения на право наследования. Цель этих обложений и этих мер не в том, чтобы собрать доходы (передать ресурсы правительству), но постепенно и неуклонно корректировать распределение богатства и предотвращать концентрацию власти, которая наносила бы ущерб справедливой ценности политической свободы и честному равенству возможностей.

Например, прогрессивный налог на наследство поощрил бы широкое рассредоточение собственности, что является необходимым условием для сохранения справедливой ценности равных свобод. Наследование допустимо при условии, что результирующие неравенства — к выгоде наименее удачливых и совместимы со свободой и честным равенством возможностей.

Честное равенство возможностей означает определенный набор институтов, которые гарантируют одинаковые возможности получения образования и культуры для людей с одинаковой мотивацией, а также открытый доступ к должностям и положениям всем людям, на основе их качеств и усилий, разумно соотносимых с соответствующими обязанностями и задачами. Именно эти институты подвергаются опасности, когда неравенства в распределении богатства превышают определенный предел; политическая свобода также имеет тенденцию терять свою ценность, а представительное правительство — быть таковым лишь по внешнему виду.

Налоги и действия распределительной ветви должны обеспечить то, чтобы этот предел не был превышен. Конечно, где находится этот предел — вопрос политического суждения, направляемого теорией, здравым смыслом и просто чутьем, во всяком случае, в довольно широких границах. По вопросам такого рода теория справедливости не может сказать ничего определенного. Ее цель заключается в формулировании принципов, которые должны регулировать сопутствующие институты.

Вторая часть распределительной ветви — это система налогообложения для сбора доходов, которых требует справедливость. Социальные ресурсы должны быть переданы правительству, чтобы оно могло обеспечить производство коллективных благ и осуществлять безвозмездные социальные выплаты, необходимые для удовлетворения принципа различия („неравенство возможностей должно увеличивать возможности людей с меньшими возможностями»).

Стоит заметить, что лучшая налоговая система может включать пропорциональный налог на потребление. Во-первых, он предпочтительнее подоходного налога (любого типа) на уровне представлений здравого смысла о справедливости, так как он устанавливает сбор в зависимости от того, сколько индивид берет из общего запаса благ, а не в соответствии с тем, сколько он вносит (предполагая здесь, что доход заработан честно). Опять же, пропорциональный налог на совокупное потребление (скажем, за каждый год) может содержать важные исключения в виде освобождения от налогов для иждивенцев и т. д.

Прогрессивными ставками лучше пользоваться только в том случае, когда они необходимы для сохранения справедливости базисной структуры по первому принципу справедливости и честному равенству возможностей, и, таким образом, предупреждать такие накопления собственности и власти, которые могут подорвать соответствующие институты.

Для того чтобы все поколения получили выгоду, стороны должны согласиться на принцип накопления, который гарантирует, что каждое поколение получает от своих предшественников и обходится честно с последующими поколениями.

Итак, целью ветвей правительства является установление демократического режима, в котором землей и капиталом владеет значительное число людей… Пусть люди владеют ресурсами и не поровну, но в справедливом обществе не может быть такого разделения, чтобы один сравнительно небольшой его слой контролировал бы большую часть производственных ресурсов.


О ТЕРПИМОСТИ И НЕТЕРПИМОСТИ

Терпимость, моральная и религиозная свобода следует из принципа равной свободы, и после установления приоритета этого принципа единственным основанием для отрицания равных свобод мы можем считать предотвращение еще большей несправедливости, еще большей потери свободы.

Отрицание свободы совести не может быть оправдано апелляцией к общественным интересам и делам государства. Ограничение же свободы оправдано только тогда, когда это необходимо для самой свободы, для предотвращения такого посягательства на свободу, которое оказалось бы еще более серьезным.

Право правительства поддерживать общественный порядок и безопасность —это полномочное право, такое право, которое правительство должно иметь для того, чтобы выполнять свою обязанность беспристрастно поддерживать условия, необходимые для того, чтобы каждому человеку преследовать свои интересы и жить в соответствии со своими обязанностями.

Свобода управляется необходимыми условиями для самой свободы. В соответствии с этим элементарным принципом многие основания нетерпимости, принятые в прошлом, являются ошибочными.

Так, например, Фома Аквинский оправдывал смертную казнь для еретиков на том основании, что загрязнять веру, которая является жизнью души, гораздо более серьезное дело, чем подделывать деньги, поддерживающие жизнь. Поэтому если справедливо отправлять на смерть фальшивомонетчиков и других преступников, то с еретиками следует поступать аналогичным образом.

То, что вера —это жизнь души, и подавление ереси, т. е. различных отклонений от церковного авторитета, необходимо для спасения души, — относится к догме. Поэтому у Аквинского и протестантов-реформаторов сами основания нетерпимости являются вопросом веры.

Ограничения же терпимости к отдельным группам могут быть вызваны  интересами общества и требованиями справедливости (во имя сохранения других свобод и предотвращения еще большей несправедливости). В этом случае, когда ограничение свободы оправдывается с помощью апелляции к общественному порядку, освидетельствованной здравым смыслом, то всегда можно утверждать, что границы были проведены неверно, что свидетельства, на самом деле, не оправдывают данного ограничения. Там, где подавление свободы основывается на вопросах веры, никакие дискуссии невозможны.

Точка зрения справедливости как равной свободы признает приоритет принципов, которые были бы выбраны в исходном положении, а другая точка зрения (опирающаяся на догму) — приоритета таких принципов не признает.

Другой возможный критерий оценки базируется на перфекционизме, то есть на предпочтении определенных ценностей, становящихся для данного человека эталоном совершенства. Когда говорится, например, что определенные виды сексуальных отношений являются унизительными и постыдными и должны, на этом основании, быть запрещены, хотя бы ради вступающих в них индивидов, независимо от их желаний, часто это происходит потому, что нельзя выдвинуть разумную аргументацию в терминах принципов справедливости. Вместо этого так рассуждающие люди руководствуемся тонкими эстетическими предпочтениями и личным чувством меры, а индивидуальные, классовые и групповые различия часто остры и непримиримы. Так как иные различия представляют для перфекционистских критериев опасность и тем самым ставят под угрозу индивидуальную свободу (вследствие нетерпимости и склонности к запретительству), кажется наилучшим выходом полностью опираться на принципы справедливости.

Принципам справедливости удается определить некоторый идеал человека, не обращаясь к априорному стандарту человеческого совершенства. Придерживаясь принципов справедливости, мы должны поощрять определенные черты характера, особенно чувство справедливости. Поэтому реализация желаний, несовместимых с этими принципами, не имеет совершенно никакой ценности.

Однако справедливость как честность требует от нас, прежде чем будут ограничены основные свободы других или нарушены некоторые обязательства или естественные обязанности, демонстрации того, что определенные способы поведения являются помехой для их осуществления.


СПРАВЕДЛИВОСТЬ И РАСПРЕДЕЛЕНИЕ БЛАГ

Справедливая схема отвечает тому, на что люди имеют право; она удовлетворяет их законные ожидания, базирующиеся на социальных институтах. Но то, на что они имеют право, не пропорционально их подлинной ценности и не зависит от нее. Принципы справедливости, которые регулируют базисную структуру и определяют обязанности и обязательства индивидов, не упоминают о моральных заслугах, а долевое распределение не соответствует им.

Результирующее долевое распределение не коррелирует с моральной значимостью, так как изначальное наделение природными задатками и случайности их развития и культивирования в раннем возрасте с моральной точки зрения произвольны. Предписание, которое интуитивно наиболее близко вознаграждению моральной ценности, — это распределение в соответствии с усилиями, или, может быть, лучше сказать,  добросовестными усилиями.

Ясно, что усилия, которые готов предпринять человек, зависят от его природных способностей и умения и от открытых для него альтернатив. Более талантливые, скорее, (при прочих равных условиях) будут предпринимать добросовестные усилия, и, как кажется, невозможно не принять в расчет их удачу.

Но идея вознаграждения заслуг неосуществима. Некоторые индивиды, находящиеся в привилегированном положении, например, могут не обладать в большей степени, чем другие, желаемыми качествами и способностями. Ни один из принципов справедливости не нацелен на вознаграждение добродетели. Вознаграждения, завоеванные, например, редкими природными талантами, должны покрывать затраты на подготовку и поощрять усилия, направленные на обучение, а также направлять способности туда, где они наилучшим образом содействуют общему интересу.

Члены общества, в котором институты справедливы, и этот факт публично признается, имеют сильное чувство справедливости, эффективное желание подчиняться существующим правилам и предоставлять друг другу то, на что они имеют право. В этом случае мы можем предположить, что каждый имеет равную моральную ценность.

Мы определили это понятие в терминах чувства справедливости, желания вести себя в соответствии с принципами, которые были бы выбраны в исходном положении. Но очевидно то, что понятая таким образом равная моральная ценность личностей не влечет равенства долевого распределения. Каждый должен получать то, на что в соответствии с правилами справедливости он имеет право. А принципы справедливости не требуют такого равенства долевого распределения. принципы справедливости даже не упоминают количество или распределение благосостояния, а отсылают лишь к распределению свобод и других первичных благ.

Даже самое лучшее экономическое устройство не всегда приводит к наиболее предпочтительным результатам. Притязания, которые в действительности приобретают индивиды, неизбежно в большей или меньшей степени отклоняются от тех, которые системе предназначено дозволять.

Перфекционизм, основанный на признании приоритета частных ценностей или совершентсв, отвергается в качестве политического принципа с точки зрения справедливости. Так, социальные ресурсы, необходимые для поддержки ассоциаций, посвященных продвижению искусств, наук и культуры, в общем, должны выделяться в качестве честной платы за оказанные услуги или состоять из добровольных взносов, которые пожелают сделать граждане. Все это производится в рамках режима, регулируемого двумя принципами справедливости. Люди имеют равное достоинство, имея под этим в виду лишь то, что все они удовлетворяют условиям моральной личности, которые выражаются посредством интерпретации исходной договорной ситуации. И поскольку в этом отношении они одинаковы, к ним необходимо относиться, как того требуют принципы справедливости.

Хотя справедливость как честность допускает признание ценностей совершенства во вполне упорядоченном обществе, к человеческим совершенствам следует стремиться в рамках принципа свободной ассоциации. Люди объединяются для продвижения своих культурных и художественных интересов точно так же, как они образуют религиозные сообщества. Они не используют государственный аппарат принуждения для того, чтобы завоевать для себя большую свободу или большее долевое распределение на тех основаниях, что их деятельность представляет собой болыпую внутреннюю ценность.

Принципы справедливости не позволяют субсидировать отдельные институты (включая университеты или оперу и театр) на тех основаниях, что эти институты обладают внутренней ценностью и что тех, кто в них участвует, нужно поддерживать, даже в значительной степени за счет других, не получающих компенсирующих выгод.

Налогообложение на эти цели может быть оправдано только как продвижение, прямое или косвенное, социальных условий, которые гарантируют равные свободы, и как соответствующая забота о долговременных интересах наименее преуспевших. Это санкционирует подобные субсидии, справедливость которых меньше всего подвергается сомнению, и, во всяком случае, здесь нет очевидной необходимости в принципе совершенства.


СПРАВЕДЛИВОСТЬ КАК ЕСТЕСТВЕННАЯ ОБЯЗАННОСТЬ

Во взаимоотношениях между людьми во главу угла должна всегда ставиться естественная обязанность справедливости.

С позиции теории справедливости важнейшая естественная обязанность заключается в поддержке и продвижении справедливых институтов. Эта обязанность имеет две части:

• во-первых, мы должны подчиняться справедливым институтам и выполнять свою роль в них, когда они существуют и касаются нас;

• во-вторых, мы должны помогать установлению справедливого устройства, если его не существует, по крайней мере, когда это может быть сделано без больших затрат для нас самих.

Отсюда следует, что если базисная структура общества справедлива, или настолько справедлива, насколько этого можно разумно ожидать в существующих обстоятельствах, у всех имеется естественная обязанность делать то, что от них требуется. Существование институтов включает определенные способы поведения в соответствии с публично признанными правилами. Принципы справедливости для институтов имеют, таким образом, следствия для действий людей, занимающих положения в этом устройстве.

Человек получает выгоду от коллективного блага в любом случае. Ведь минимально эффективная (общественно необходимая) социальная ценность его налоговых взносов гораздо больше ценности минимально эффективных (общественно необходимых) затрат на себя. Но в действительности лишь небольшая часть этой суммы оборачивается к его выгоде. С точки зрения личного интереса, каждый человек испытывает искушение уклониться от внесения своего вклада в общее благо. Эти тенденции, возникающие из личного интереса, ведут к определенной нестабильности общественных отношений на принципах справедливости.

Даже при наличии чувства справедливости согласие людей на совместные предприятия зависит от убеждения, что другие также внесут свой вклад. Поэтому люди могут испытывать искушение уклониться от своего вклада, когда они полагают или имеют основания подозревать, что другие не вносят свой. Эти тенденции, проистекающие из опасений относительно честности других, ведут к нестабильности второго типа. Эта нестабильность, наверняка, будет сильной, когда опасно придерживаться правил справедливости при несоблюдении их другими. В условиях взаимного страха даже справедливые люди могут быть обречены на состояние перманентной враждебности.

Проблема гарантий состоит в том, чтобы поддерживать стабильность путем устранения искушений первого рода, а так как это делается посредством публичных институтов, искушения второго рода также исчезают, по крайней мере, во вполне упорядоченном обществе.

Самой надежной гарантией  поддержания общественной стабильности является развитие и поддержка справедливых общественых иснтитутов, что будет способствовать использованию принципов справедливости в качестве концепции правильности отдельными людьми.

Материал можно просмотреть по этой ссылке

По поводу обращения с несправедливостью в обществе смотрите материал

"НЕПОВИНОВЕНИЕ НЕСПРАВЕДЛИВЫМ ОБЩЕСТВЕННЫМ УСТРОЙСТВАМ"

• Назад
• Вперёд