Условия для развития и самооактуализации

„Источники развития и человеческой полноценности
находятся исключительно внутри самого индивида
и не сотворены или изобретены обществом,
которое может только помогать или мешать развитию личности…
Как мы можем примирить эту абсолютную необходимость
в доверии внутренней индивидуальности
с необходимостью помощи от окружения?“
Абрахам Маслоу

Хотя стремление к самоактуализации и является центральным (бытийным, по определению Маслоу) мотивом человека, оно, однако, легко подвержено воздействию различных жизненных ситуаций. Если текущие условия обрекают человека на борьбу за физическое выживание, то степень бытийной мотивации, направленной на самоактуализацию, может оказаться не столь значительной. Лишь в подходящей психологической атмосфере тенденция к самоактуализации высвобождается и становится не потенциальной, а актуальной, пишет Роджерс.

Маслоу также предупреждает, что для самоактуализации нужны хорошие условия и лишь при условии удовлетворения и низшей, и высшей потребности последняя приобретает большую субъективную значимость для человека: „человек, удовлетворивший низшие потребности и познавший, что такое самоуважение и самоосуществление, как правило, ставит их выше сытого желудка и чувства безопасности“. Но для этого, подчеркивает Маслоу, человек должен иметь опыт реализации базовых потребностей более низкого уровня.

По сути, удовлетворенные низшие потребности являются как бы стартовой площадкой для восхождения к себе и (возможно) для последующей трансценденции. И если потребности более низкого уровня окажутся хронически неудовлетворёнными (например, потребность в признании или принадлежности), если человек ущербен, испытывает ощущение дефицита, ему грозит зациклиться на поиске путей удовлетворения этих дефицитов и в дальнейшей своей жизни, даже тогда, когда реального дефицита уже не будет.

В этом случае, как утверждал Маслоу, мотивация будет направлена не на бытие, но на покрытие дефицитов. Такая „дефицитарная“ мотивация, являющаяся, по сути существованием в модусе „ИМЕТЬ“, ведет к игнорированию, а то и к попытке подавления заложенных в человеке возможностей и – в результате – к обеднению жизни. Если человек выбирает в пользу покрытия своих дефицитов, в пользу бегства от страха и тревоги, в пользу покоя и защищенности в ущерб встрече с реальностью, в ущерб бытию, то самоактуализация и рост останутся нереализованными.

В конечном счете, дефицитарная мотивация возникает, если самости человека, его подлинному „Я“ не дают свободно раскрываться и развиваться. Это происходит, если окружение ребенка вызывает в нем ощущение отсутствия любви и защищенности, чувство опасности и страха, если подавляется самостоятельность и живой интерес ребенка.

Маленький человек сталкивается со страхами, которые он не может преодолеть иначе, как выстраивая защиты и предавая свою сущность. В зависимости от преобладания того или иного базового страха формируются различные типы характеров, носители которых, как мы увидим позже, характеризуются особенностями ответа на эти страхи, выбирая соответствующие стратегии по их преодолению. Как правило, эти стратегии определяются теми же дефицитарными мотивациями, уводящими человека от бытия к обладанию. Так на смену истинному, подлинному Я приходит Я идеальное, и вся энергия человека бросается на обладание свойствами и качествами, которых он не имеет (а зачастую и не может иметь).

Отсюда напрашивается вывод, что гарантом роста и самоактуализации с самого начала должны быть условия, обеспечивающие ребенку, с одной стороны, любовь, признание и безопасность, с другой, - проявление самостоятельности, развитие разносторонних интересов, способствующих раскрытию различных сторон его самости.

Маслоу подчеркивал в этой связи, что самоактуализация требует „защиты, поддержки и ободрения со стороны окружения, особенно если речь идет о ребенке… Не чувствуя поддержки он будет слишком напуган, чтобы дерзать“. И далее: „чем в большей мере удовлетворена потребность ребенка в безопасности, тем меньше она мешает проявлению его отваги“.

Лишь не скованный страхом ребенок чувствует себя достаточно безопасно, чтобы проявлять интерес и удивление, тянуться к своему окружению и демонстрировать все те навыки, какими он обладает. Испытывая определённые ощущения и прислушиваясь к своим переживаниям ребенок будет подведен к необходимости выбора между различными видами активности, отдавая предпочтение тем, которые способны вызывать радость, и отказываясь от тех, что вызывают пресыщение и навевают скуку. Этот процесс учит ребенка понимать свои чувства, делать осознанные выборы, что укрепляет его самоуважение и уверенность в себе, его веру в свои способности и умения.

Если ребенок чувствует угрозу со стороны своего окружения, то всю свою энергию он направит на защиту от страха, отказываясь от попыток „высунуться“, быть самостоятельным и доверять в своих выборах своим внутренним ощущениям. Такой ребенок будет отказываться от собственных чувств (тем самым предавая свою самость), стремясь к тому, чтобы его выборы соответствовали желаниям или требованиями другого человека, от которого зависит его безопасность.

Маслоу отмечает, подводя итог, что „в бесконечной цепочке выборов, которая и составляет жизнь, выбирать, как правило, нужно между безопасностью (или, шире, оборонительной позицией) и развитием... Если выбор является действительно свободным и если ребенок не "искалечен", тогда мы вправе ожидать от него выбора в пользу движения вперед“.

Вспомним Гёте: „Есть две вещи, которые родители должны дать своим детям: КОРНИ и КРЫЛЬЯ“. Это выражение может быть девизом воспитания, основанного на бытийных ценностях. Свободное, не ограниченное страхом и угрозами развитие ребенка, при условии мощного позитивного примера значимого социального окружения, способствует как обретению человеком общечеловеческих норм и ценностей, укоренению в этой благодатной почве, так и раскрытию в нем лучших его качеств.

Роджерс и Маслоу неоднократно указывали на безосновательность опасений, что свободный человек, не подавляющий свои настоящие чувства, будет жестоким, коварным и бесчеловечным. Быть собой не значит быть злым или неконтролируемым, пишет Роджерс. Напротив, истинные чувства – по-настоящему человечны.

Воспитание и образование лишь тогда могут способствовать росту и развитию, когда воспитатели видят в ребёнке личность, позволяя ему, как пишет Роджерс, „на любом уровне соприкасаться с важными проблемами своей жизни, чтобы он сталкивался с проблемами и спорными вопросами, которые ему хочется разрешить“. Ведь „люди, которые находятся в подлинном контакте с жизненными проблемами, хотят учиться, хотят расти, хотят открывать, надеются научиться, желают создавать“.

Следующей важной предпосылкой является приятие ребенка таким, каков он есть, способность „понять его чувства, положительно относиться к нему и сочувственно понимать его чувства страха, предчувствия и обескураженности, сопутствующие восприятию нового“.

Воспитание должно стать диалогом воспитателя и воспитуемого. Это предполагает, что воспитатель должен быть конгруентным (именно таким, каков он есть на самом деле, сознающим свое отношение к другим людям, принимающим и умеющим открыто выражать свои настоящие чувства), не навязывающим воспитуемому своё мнение, свои подходы, свой опыт и готовые решения, а воспитуемый должен обладать такой же свободой выражения самого себя. Учитель должен предложить ученику самого себя „как средство, а также все другие средства, которые он смог бы найти“, чтобы ученик выбрал для совладания с проблемами необходимое средство из этого арсенала.

Роджерс не ставил во главу угла приобретение знаний. Важным он считал развитие творческих способностей, большую свободу мысли, независимость, поэтому призывал создавать „условия для приобретения знаний, которые способствуют уникальному, самонаправляемому и самостоятельному учению“. Обучение, центрированное на учащемся, призвано повышать „уровень личной приспособленности, творчества, самостоятельного приобретения знаний и ответственности учащегося. Это спасло бы его от конформизма, принесения в жертву своих творческих способностей, спасло бы от того, чтобы жить по чужим стандартам“.

Хороший воспитатель исключает отношение противоборства со своим воспитуемым, исключает стремление к превосходству над ним и саму возможность угрозы, которую тот может почувствовать. Именно это является условием искоренения зависти, страха подозрительности и тревоги (Роджерс).

Маслоу также отмечает, что окружение ребёнка может удовлетворить его фундаментальные потребности в безопасности и сопричастности, в любви и уважении. Тогда только ребенок может почувствовать, что жизнь его безопасна и интересна, что он может проживать её спонтанно и самостоятельно, а значит может дерзнуть сделать выбор в пользу неведомого, встреча с которым может доставить ему радость.

Таким образом, подчеркивает Маслоу, „выбор в пользу развития будет положительно-привлекательным и менее опасным, а выбор в пользу регресса – менее привлекательным и более обременительным“. В условиях защищенности, безопасности и свободы, исключающих давление и насилие со стороны взрослых, ребенок сам может решать, „идти ему вперед или нет, поскольку он один может знать свое субъективное переживание удовольствия“, поскольку самоактуализация и рост всегда сопряжены с ощущением радости.

• Назад
• Вперёд