Общество и народ

Когда я буду говорить об обществе и политике, я никогда не буду пользоваться термином „народ“, даже если речь идет об устоявшихся понятиях типа нация или этнос... Потому что в политике и общественной жизни участвует не народ, а отдельные люди или коллективы.

Термин „НАРОД“ я не буду использовать, потому что народ – это единство людей, объединенных некой трансцендентной миссией и осознанно претворяющей ее в жизнь. Именно трансцендентной, то есть высшей и непреходящей. Единственно, кто полностью отвечает такому требованию – это группа людей, бежавших из египетского рабства и получивших скрижали с заповедями, стоя под горой Синай. Именно тогда эта группа людей стала народом – потому что она взяла на себя ответственность соблюдать высшие законы и нести коллективную ответственность за их несоблюдение.

Я допускаю, что в критические моменты истории того или иного государства на какой-то срок может возникнуть такое мощное единение людей, направденное на достижение некой важной цели, что термин НАРОД был бы допустимым.

Я допускаю также именование себя "народом" населения страны, которое заявляет о своей приверженности ценностям свободы и демократии во имя совершенствования государственного устройства. Как, например, написано в Конституции США: "мы, народ Соединенных Штатов...".

В любом современном государстве общество не есть нечто единое и неделимое, а, напротив, является очень сложным социальным понятием. Население представляет собой динамичную систему взаимодействия и сосуществования различных групп, объединений людей, составы которых непостоянны, меняются с течением времени, перетекают одно в другое или смешиваются во всевозможных вариантах. А в России, ко всему, население столь многонационально...

Правящая надстройка также неоднородна и состоит из различных групп и их иерархий. Вертикаль власти в России грубо может быть представлена так: Путин - правительство и чиновники разных уровней. Думаю, олигархи тоже могут быть включены в эту правящую иерархию, , а также обслуживающие вертикаль пропагандисты и силовики.

На низовом уровне имеются свои иерархии и свои динамические связи между бесчисленными группами и подгруппами.

Я хочу подчеркнуть, что, говоря отревоге вобществе, никогда не следует обощать. Поэтому мы будем рассматривать срезы общества и показывать, какие виды тревоги и какие фундаментальные решения этих видов тревоги преобладают на каждом этаже иерархии и в каждой группе.

Иногда в одной группе то или иное событие вызывает огромную тревогу, в другой же – не вызывает никакой, а третья группа, напротив, может радостно приветствовать это событие. Иные события могут служить вкладом в какое-либо фундаментальное решение проблемы тревоги той или иной общественной группы. Например разгон мирного митинга может вселить тревогу в сторонников этого митинга, а для противоположной стороны успешный разгон может укрепить их субстанциональность, то есть уверенность в своей силе и в своем могуществе.

У вождей есть склонность заявлять или полагать, что они правят народом, от имени народа – потому что он как бы един, будучи, по мнению правящей элиты, сплочен идеологией и общей целью (или группой целей). Например – Гитлер или Сталин могли так думать. Но они правили не народами – а массами, аналогами толпы.

Задача вождей и авторитарных режимов - сплотить людей и группы в массу, чтобы ею легко было править, называя высоким именем НАРОД.

Для сплочения людей используется как раз тревога. Точнее, ее решения, играющие на руку режиму, решения, добровольно уменьшающие уровень личной свободы и сгоняющие людей в управляемую массу (но даже в „массе“ таких групп может быть очень много – и по профессиональному признаку, и по национальному, и по интересам...).

Формирование массы можно назвать бескровным геноцидом – поскольку в обществе становится все меньше свободных и независимых людей, способных повлиять на общественные события и на будущее своей страны.

• Назад
• Вперёд