Невидим страшен свет иной

При слове "жизнь"
ничто не вечно:
и ни разлука, ни любовь...
А там, где виден
путь нам млечный,
я в нём твою увижу бровь.
Твоим зрачком я где-то буду,
и где-то я зачну тебя,
и в бесконечности забуду,
и в бесконечности любя,
мне это станет всё едино:
что есть и не произошло.
В волшебной лампе Алладина
меня созвездье Дев нашло.
Мне станет просто непонятно
как можно сочинять стихи.
Не будет горько, неприятно.
И растворятся все грехи...
За словом "жизнь".

Бабушка подписку оформляет
только на три месяца вперёд:
деньги экономит
и гадает
сколько-то на свете проживёт.

Старость мне просится в гости давно,
я с ней познакомился как-то в кино,
рядом сидела красивая девушка, ей
я объяснял,
что я
уже год или два – чародей.
Старость подсела меж нами –
там не было тесно.
Ей всё известно,
неинтересно и пресно;
девушка слушала,
рот приоткрывши слегка
(как надоело мне всё, к чему можно прибавить "пока").
Нет, не её я пойду провожать из кино –
старость мне просится в гости давно.
Вот мне подруга,
надёжнее и не сыскать,
к ней ни "пока" не прибавишь,
ни даже "опять"!
Мудрым, наверно, получится наш разговор,
старость всю жизнь мою
мне же поставит в укор,
но: я спокойно смогу уже с ней говорить,
ей без раздумий сумею я душу излить.
Только чуть-чуть страшновато
со старостью лезть в круговерть:
после неё лишь одна мне подруга останется –
смерть.