"Маниакальная защита"

„Неразвитое Я (Эго) пытается защитить себя от самой сверхмощной и значительной тревоги из всех, а именно, страха внутренних преследователей и Ид (БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО)“, отмечает Мелани Кляйн. При этом, прежде всего, отрицается психическая реальность. Но Эго затем может перейти к отрицанию большей части внешней реальности. Этот вид защиты (ПАРАНОИДНАЯ ЗАЩИТА) чреват психотическими нарушениями и вести к полной пассивности человека.

По мере развития Я, „оно достигает успеха в отрицании важности своих хороших объектов и также опасностей, которыми ему грозят его плохие объекты и Ид (БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ), - пишет Кляйн, - в то же самое время, однако, оно пытается непрестанно управлять всеми своими объектами и КОНТРОЛИРОВАТЬ их, и эти усилия проявляются в его гиперактивности“. При этом, согласно Хелен Дейч, такая повышенная активность „часто не имеет никакого отношения к достижению каких-либо реальных результатов“. Так проявляет себя маниакальная защита.

Вот какое определение этому виду защиты дал Донналд В. Виннекотт:

„Термин «маниакальная защита» стремится охватить человеческую способность отрицать депрессивную тревогу, свойственную эмоциональному развитию, тревогу, которая относится к способности индивида чувствовать вину, а также к осознанию ответственности за инстинктивные переживания и за агрессию в фантазии, которая эти инстинктивные переживания сопровождает“.

Донналд В. Виннекотт описал следующие различные, но взаимосвязанные способы, которыми реализует себя маниакальная защита:

„- Отрицание ВНУТРЕННЕЙ РЕАЛЬНОСТИ.
- Бегство во внешнюю реальность от внутренней реальности.
- Удерживание людей внутренней реальности в состоянии «приостановленного оживления».
- Отрицание депрессивных ощущений , а именно: тяжести, печали – с помощью характерных противоположных ощущений: легкости, шутливости и т. д.
- Использование практически любых противоположностей идеи смерти, хаоса, тайны и т.д., которые относятся к содержанию фантазий депрессивной позиции“.

Рассмотрим все по порядку, но я сгруппирую несколько по-другому.

КОНТРОЛЬ НАД ВНУТРЕННЕЙ РЕАЛЬНОСТЬЮ

Мелани Кляйн указывает на общий механизм, используемой при применении маниакальной защиты. Это контроль и управление внутренними объектами при том, что „в то же само время существование этого внутреннего мира обесценивается и ОТРИЦАЕТСЯ“. Клинически мы видим не столько отрицание, сколько восторг, связанный с отрицанием“, пишет Виннекотт. Отрицание внутренней реальности может выражаться и в отрицании определённых аспектов депрессивных чувств, и тревоги, и страхов, когда человек оказывается не в состоянии признать свои печаль и вину.

Управляя своими внутренними объектами, человек воображает, что будет не только предохранять себя от вреда, который могут нанести ему эти объекты, но и предохранять их самих от нанесения вреда друг другу, что явилось бы дополнительной угрозой его целостности его внутреннего мира и его ИДЕНТИЧНОСТИ. Главная задача здесь – отрицание страха и подавление тревоги и попытка восстановить целостные внутренние объекты, представляющих собой, как мы уже знаем, интеграцию частичных объектов (хороших и плохих), которые есть не что иное, как различные стороны реальных объектов (например, родителей).

Для того, чтобы эти задачи могли быть „решены“ в рамках маниакальной защиты, для цели КОНТРОЛЯ и управления объектами „совершенно специфичным является использование чувства ВСЕМОГУЩЕСТВА“, подчеркивает Кляйн: там, где господствует маниакальная защита, внутренние „плохие“ объекты атакуются, разрушаются, убиваются в фантазиях человека, но, ощущая свое всемогущество, человек предполагает, что может также сразу же вновь вернуть эти объекты к жизни, восстановить их целостность.

Подобный контроль „внутренних родителей“, когда они удерживаются между жизнью и смертью, Винникотт назвал „приостановленным оживлением“. Всемогущий контроль плохих внутренних объектов (например, „внутренних родителей“) прекращает все хорошие отношения с ними, вплоть до того, что человек „ощущает себя внутренне мертвым и видит мир лишенным красок“, пишет Винникотт.

Кроме того, маниакальная защита предполагает также и ИДЕАЛИЗАЦИЮ. Мысль о совершенстве, подчеркивает Мелани Кляйн, „столь притягательна потому, что она опровергает мысль о дезинтеграции“, свойственную ТРЕВОГЕ ПОТЕРИ любимого объекта, который есть не просто „хороший“ внутренний объект, а, как говорит Кляйн, "хороший объект, целостный объект и, в добавок, реальный объект". По ее утверждению, „идентификация с объектом идет рука об руку с тревогой за него (страх перед его возможной дезинтеграцией – А.В.), с ВИНОЙ и раскаянием, с чувством ОТВЕТСТВЕННОСТИ за сохранение его невредимым в защите от преследователей (плохих объектов - А.В.), и с печалью, относящейся к ожиданию неизбежной потери его. Эти эмоции, либо сознательные, либо бессознательные, являются существенными и фундаментальными элементами чувства, которое мы называем ЛЮБОВЬЮ“.

Здесь мы как раз приближаемся к пониманию идеализации. Человек жизненно нуждается в хороших объектах, поскольку они поддерживает, пусть лишь до определенной степени, его внутреннюю целостность. Поэтому, если описанного выше реального объекта у человека нет, он бессознательно создает себе некий идеальный (совершенный) объект. Причем восприниматься совершенным будет не обязательно реальный объект. Часто достаточным бывает того, что в „распоряжении“ человека имеется частичный „хороший“ внутренний объект. Вот как описывает это Мелани Кляйн:

„У некоторых пациентов, которые отвернулись от своей матери в нелюбви или ненависти, или использовали другие механизмы, чтобы убежать от нее, в их уме тем не менее существует изображение прекрасной матери, но которое ощущается только как изображение, а не ее реальная личность. Реальный объект воспринимается как непривлекательный - действительно испорченный, неисправимый и следовательно страшный человек. Прекрасное изображение отделено от реального объекта, но не отброшено“.

В то же время, по словам Кляйн, Я человека „не хочет и не может отказаться от своих хороших внутренних объектов и все же пытается избежать опасной зависимости от них, равно как и от своих плохих объектов“.

Еще одной важной стороной попыток контроля над внутренней реальностью Винникотт считает частичное признание внутренней реальности при отрицании причастности внутренних объектов к собственной личности, приписывая эти объекты неким иным силам:

„Мы можем столкнуться с поразительно глубоким признанием некоторых аспектов внутренней реальности у людей, которые тем не менее не признают, что "персоны", которые живут в них, это часть их самих. Художник чувствует, как будто картина рисуется кем-то, кто действует изнутри него, или проповедник чувствует, как будто Бог говорит через него. Многие люди, которые ведут нормальную и полезную жизнь, не чувствуют, что они ОТВЕТСТВЕННЫ за то лучшее, что есть в них. Они горды и счастливы быть представителем любимой и восхитительной личности, или же Бога, но они отрицают свое „родительство“ по отношению к внутренним объектам“.

Тем самым, такие люди демонстрируют маниакальную защиту в том, что они „не в состоянии признать ценность достижения чего-то, принадлежащего их персональной внутренней (психической) реальности“.

КОНТРОЛИРОВАНИЕ ВНЕШНЕЙ РЕАЛЬНОСТИ

„Бегство к внешним “хорошим” объектам
как средство опровергнуть все тревоги
может привести к рабской зависимости
и к ослаблению Эго“
Мелани Кляйн

Будучи не в силах переносить нападки со стороны внутренних „плохих“ объектов, что связано с тревогой и страхами, опасаясь потери хороших объектов (негативные ОЖИДАНИЯ), проявляющееся депрессивными реакциями (подавленность, снижение настроения), сталкиваясь со свойствами бытия, вызывающими различные виды тревоги, человек порой не выдерживает кипения своей внутренней реальности, отчаивается от того, что не в силах ее контролировать, и пускается на поиски того, что кажется ему подконтрольным вовне. Он все свои силы, всю свою энергию концентрирует на контроле реальных объектов внешнего мира. Это позволяет ему „забыть“ о тревогах, а также почувствовать свою значимость (укрепление СУБСТАНЦИОНАЛЬНОСТИ).

Вот как, по описанию Винникотта, выглядят люди, использующие маниакальную защиту:

„Когда у нас действует маниакальная защита, мы менее всего чувствуем , что защищаемся от депрессии. В такие моменты мы скорее чувствуем приподнятое настроение, счастье, занятость, возбуждение, нам смешно, мы всеведущи, «полны жизни», и в тоже время нас меньше, чем обычно интересуют серьезные вещи и ужасы ненависти, разрушения и убийства“.

Внешне человек, использующий расматриваемый вид защиты, выглядит радостным и энергичным, полным сил. Но, отмечает Винникотт, характерной чертой маниакальной защиты является то, что человек „не способен полностью поверить в жизненную силу, которая отрицает смерть, как он не верит и в собственную способность к объектной любви“. Иными словами, открытость, неутомимость и энергичность подобных людей, их кажущаяся жизнерадостность, повышенная общительность и вечная занятость под завязку являются лишь внешней оболочкой, прикрывающей тревогу, страхи и подавленность.

Винникотт описал несколько основных проявлений маниакальной защиты у наблюдаемых им пациентов:

„Существуют пациенты, которые делают внешнюю реальность выражением фантазий.

Есть пациенты, чьи „сны наяву“ – это всесильная манипуляция реальностью, но они понимают, что это манипуляция.

Есть пациенты, которые эксплуатируют каждый возможный физический аспект сексуальности и чувственности.

И есть пациенты, которые используют внутренние телесные ощущения“.

Итак, согласно Доналду Винникотту в основе маниакальной зашиты лежат ФАНТАЗИИ и сны наяву, которые „являются всемогущей манипуляцией внешней реальностью“. Иными словами, ВСЕМОГУЩИЙ КОНТРОЛЬ реальности подразумевает ФАНТАЗИИ о реальности. Через всемогущие фантазии, выработанные в усилиях уйти от реальности внутренней, человек добивается все же ощущения контроля над внешней реальностью.

Винникот указывает еще и на особый выбор слов, которые используются людьми в подобных фантазиях. Эти слова призваны успокоить человека, усыпив его тревоги и убедив его, что все светло, радостно, легко и гармонично. Слова эти представляют собой антонимы (противоположности) тем словам, которыми можно описать депрессивное состояние (например, такие как: тяжесть, смерть, серость, неудача, потеря, хаос). Иными словами, человек своими словами "конструирует" свою реальность. См. об этом подробнее ПОНИМАНИЕ МИРА И ЯЗЫК.

Согласно Винникотту „легкость обозначает обесценивание, подшучивание, недостаток физической тяжести“. Часто успокоение достигается таким образом, но бегство от реальности не решает внутренних проблем. Поэтому Винникотт предупреждает, что „просветленно-легкая голова – это общий симптом надвигающейся депрессивной фазы“.

Шутливость, таким образом, можно также рассматривать как часть маниакальной защиты, в частности - от ЧУВСТВА ВИНЫ.

Как указывает Винникотт, маниакальная защита может проявляться также и „чувством нереальности по отношению к внешней реальности, или беззаботности по отношению к серьезным вещам“. Здесь можно говорить об ОТРИЦАНИИ или о ВЫТЕСНЕНИИ, „помогающим“ человеку убрать из сознания неприятные и пугающие моменты реальности.

К последней группе Винникотт отнес пациентов с ипохондрическим синдромом. Они находят выход из мучительной внутренней реальности, делая объектом контроля и защиты собственное тело.

***

Но перейдем теперь от фантазий к действиям, которые также являются важной частью маниакальной защиты. Что же сюда относится?

Человек ищет себе какое-нибудь занятие, чтобы заполнить свободное ВРЕМЯ. Такая занятость может принимать характер навязчивостей, порой не на шутку изматывают человека. Пример, известный многим: женщины, неутомимо убирающиеся в доме, вытирающие пыль, - да мало ли забот в квартире. Главная же задача – не дать прорваться своей ВНУТРЕННЕЙ РЕАЛЬНОСТИ, не услышать непривычный, а оттого пугающий или "напрягающий" голос своего ПОДЛИННОГО Я.

Экстремальный спорт дает ощущение силы и свободы. Адреналин и „гормоны счастья“, выбрасываемые в кровь при физических нагрузках, делает все проблемы и тревоги далекими, как бы нереальными. Такой спорт ко всему выматывает человека, не давая ему времени, чтобы задуматься над своими внутренними проблемами, и лишая сил, чтобы эти проблемы решать.

Жажда приключений, задача которых "щекотать" нервы и доказывать человеку его превосходство над смертью, основана именно на балансировании на грани, на возможности как бы взять под контроль свое выживание. Сюда может относиться, в частности, достаточно распространенное занятие, а именно опасное и рискованное вождение автомобиля. Сливаясь со своей машиной, водитель ощущает себя в состоянии малейшими нажатиями на педали управления или едва уловимыми или резкими движениями руля контролировать не только свою собственную ситуацию на дороге, но и судьбы многих, кто едет ему навстречу или в одном направлении с ним.

Одна из разновидностей такой болезненной активности – это подобная алкогольной зависимости зависимость от работы. Человек при этом (хотя и достигает порой известного карьерного успеха) сосредоточен на задачах, которые далеко отстоят от его глубинных потребностей, ибо работа – не что иное, как способ уйти от преследования тревог и страхов, вырваться из ВНУТРЕННЕЙ РЕАЛЬНОСТИ.

Одной из важных составляющих маниакальной защиты является ОТРИЦАНИЕ нежелательной реальности. Благодаря отрицанию мы можем во многих пугающих ситуациях собраться с мужеством и с достоинством преодолеть опасности. В результате человеку обеспечивается повышенный фон настроения, который грозит смениться своей противоположностью, как только "печальная реальность" снова даст себя знать.  Поэтому чрезмерное использование отрицания само чревато опасностями: некритическое и нереалистичное восприятие действительности всегда грозит "провалом".

Вот что пишет по этому поводу Владимир Янкелевич: "Оптимизм — это благостная беззаботность, при помощи которой человек не принимает свои проблемы всерьез. Мы не только отказываемся думать об опасности, но и не видим, какое отношение эта опасность может иметь к нашей собственной судьбе".

Практически, маниакальная защита проявляется в безудержной активности в угоду собственным желаниям и фантазиям, игнорируя препятствия, ограничения и возможные неудачи. В своем поведении такие люди могут наделять некоторые аспекты реальности статусом РЕАЛЬНЫХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ, то есть таких возможностей, из которых можно осуществить выбор. Может случиться так, что в действительности выбранная возможность не существует: это в своей фантазии человек как бы достиг с помощью своего выбора того, что он так вожделеет.

Часто мы имеем в подобных случаях дело с ЖЕЛАЮЩИМ МЫШЛЕНИЕМ, когда самые немыслимые желания кажутся человеку порой уже реализованными (это оборачивается, конечно, рано или поздно горьким похмельем). Такое искаженное восприятие реальности может быть чревато трагедиями не только для самого человека, но и для его окружения. Вспомним зарвавшихся политиков (из истории и современности), пытающихся подогнать действительность под свои бредни.

Фриц Риман приводит черты поведения людей, прибегающих к подобной форме поведения:

• предаются ЗАБВЕНИЮ неприятные случаи и происшествия, связанные, прежде всего, с чувством собственной вины или неправоты
• ОТРИЦАНИЕ неудобной или неприятной необходимости нести ответ за свое поведение или уклонение от такой необходимости
• не жалеют о том, что произошло, часто напоминая игроков, ставящих ва-банк.
• во всем поведении можно проследить следование принципу “после нас хоть потоп”

С такой же легкостью обращаются эти люди и с другими реальностями, а также со ВРЕМЕНЕМ (мы говорили об этом в разделе ТРЕВОГА ОГРАНИЧЕНИЯ СВОБОДЫ И ОСИ БЫТИЯ).

КОМПУЛЬСИВНЫЙ СЕКС

Другая форма проявления маниакальной защиты - компульсивная сексуальность, когда человек, по словам Винникотта,  "эксплуатируют каждый возможный физический аспект сексуальности и чувственности". Винникот назвал такого человека „компульсивным мастурбатором“: „он ослабляет психическое напряжение с помощью удовлетворения, получаемого от аутоэротической активности или от принудительного гетеросексуального или гомосексуального опыта“.

Согласно Ялому, компульсивный секс эффективен как средство от многих видов тревоги (в частности, от тревоги, связанной со страхом исчезновения – ТРЕВОГИ СМЕРТИ) в силу следующих механизмов:

• как вызов страху смерти, уничтожения (примерно как экстремальный спорт – парашют, мотоцикл, альпинизм);
• “ощущение” победы над смертью (человек становится центром собственной вселенной: другие крутятся вокруг него, сушествуют только для него, не живут сами по себе, без него как бы находятся в анабиозе – ср. „задержанное оживление“ внутренних объектов как одна из сторон маниакальной защиты);
• невозможность конфронтации со смертью – непереживание страха оставленности, ОДИНОЧЕСТВА (кроме того, постоянно меняющиеся партнеры – это нечто живое рядом);
• ощущение себя незаурядным, особенным (а в силу логического следствия сопутствующего МАГИЧЕСКОГО МЫШЛЕНИЯ – бессмертным);
• возможность слияния с другим (ОТНОШЕНИЯ), растворения в нем и потери (забывания) себя - а, следовательно, и своих страхов.

Донналд Винникотт подчеркивает, что при маниакальной защите бегство во внешнюю реальность и ОТНОШЕНИЯ с внешними объектами используются именно как попытка уменьшить напряжение во внутренней реальности. В таких отношениях человек не останавливается порой ни перед чем, чтобы добиться своего. МАНИПУЛЯЦИЯ является основой таких отношений.

Целям маниакальной защиты может служить и окружение человека, предоставляющее ему массу внешних объектов, на которые он может легко переключить свое внимание, отвлекаясь от неприятных или мучительных переживаний своей внутренней реальности. Я имею в виду постоянно включенный телевизор, или бесконечно играющий плеер, не прекращающийся шум и негаснущие огни больших городов, многолюдные бары и ночные клубы с их яркими представлениями.

• Назад