Защита от тревоги и внутренняя реальность

„Мучительная и рискованная зависимость Я (Эго) от его любимых объектов заставляет Эго стремиться к свободе, - пишет Мелани Кляйн, - Но его ИДЕНТИФИКАЦИЯ с этими объектами слишком значительна, чтобы от нее можно было отказаться“. В этой зависимости, а также в страхе разрушения идентичности кроется необходимость в защитах, которыми человек бессознательно пытается сохранить целостность своей внутренней реальности, гарантирующее целостность его Я.

Переживание разорванности ВНУТРЕННЕЙ РЕАЛЬНОСТИ вселяет в человека сильнейшую тревогу, вызванную ощущением угрозы целостности (или даже существованию) его Я. Эту угрозу представляют для него „плохие“ внутренние объекты, которые формируют его САМОСТЬ (наряду с „хорошими“ объектами и прочим „населением“ самости).

„Плохие“ объекты угрожают внутренним „хорошим“ объектам, целостности внутреннего мира. А сила аффекта – страха перед этими объектами – может буквально лишить человека разума: разум попросту “слепнет” перед ужасом возможного уничтожения того, что человек считает самим собой.

Человек пытается защищаться от внутренних опасных объектов, которые, в его представлении, пытаются его контролировать или нападают на него. Результат защиты от плохих объектов, отмечает Мелани Кляйн, - либо бегство к внутренним хорошим объектам (которое может привести к тяжелым психозам) или бегство к внешним хорошим объектам (с вероятным возникновением невроза).

Так, против тревоги, вызванной “плохими” объектами направлены ПАРАНОИДНЫЕ ЗАЩИТЫ. Согласно Мелани Кляйн это „разрушение преследователей преимущественно неистовыми или скрытными и коварными методами“. У маленького ребенка исключительность характера его садистических фантазий идет рука об руку с исключительной ужасностью его внутренних „преследователей“, подчеркивает Кляйн.

Для облегчения чувства неопределенности и тревожности, вызванных „плохими“ внутренними объектами, человек, пытаясь изгнать своих внутренних преследователей, бессознательно ПРОЕЦИРУЕТ свойства этих объектов вовне, наделяя некоторых окружающих (или некие внешние силы) их ужасными свойствами. Тогда борьба продолжается уже с реальными объектами, которые, как опасается человек, готовы навредить ему или даже его уничтожить. В инфантильном страхе волшебников, колдунов, злых зверей и т.д., Кляйн видит „нечто от этой психотической тревоги, в частности параноидной тревоги“.

„В то же время, так как страх интернализированных объектов нисколько не уничтожается с их проекцией, Эго выстраивает против преследователей внутри тела те же силы, какие она применяет против них во внешнем мире, - пишет Мелани Кляйн, - Содержание этих тревог и механизмы защит формируют основу паранойи“.

Бегство к “хорошему” интернализированному (внутреннему) объекту происходит из-за чрезмерного страха перед внутренними преследователями, которые спроецированы на внешний мир. Чтобы найти себе надежное убежище в чрезмерно идеализируемом „хорошем“ внутреннем объекте, человек нуждается в создании особой (фантастической) реальности, что может приводить к ОТРИЦАНИЮ психической и внешней реальности, предупреждает Винникотт.

Согласно Мелани Кляйн, отрицание психической (внутренней) реальности представляет собой „один из самых ранних методов защиты против страха перед преследователями, интернализированными либо воспринимаемыми как существующие во внешнем мире“. Этот метод защиты, названный ею скотомизацией, может приводить и к отрицанию внешней реальности, формируя основу самых тяжелых психозов.

В попытках контролировать „плохие“ объекты своей самости ребенок прибегает к фантазиям о собственном всемогуществе (см. ВСЕМОГУЩЕСТВЕННЫЙ КОНТРОЛЬ). Кляйн подчеркивает, что всемогущество связано в БЕССОЗНАТЕЛЬНОМ с жестокими (садистическими) импульсами, при этом ребенок чувствует, что его садистические импульсы могут легко взять верх над ним.

Фантазии жестокого обращения со своими „плохими“ внутренними объектами порождает тревогу и чувство вины, а ребенок „на ранней стадии развития Я (Эго) не имеет адекватных средств в своем распоряжении для удовлетворительного обращения с виной и тревогой“, - подчеркивает Мелани Кляйн. Этим объясняется появление навязчивостей (ритуального повторения определенных действий, которые, следуя МАГИЧЕСКОМУ МЫШЛЕНИЮ, должны защитить человека от вреда извне или изнутри) или использование противоположного метода – прибегание к МАНИАКАЛЬНОЙ ЗАЩИТЕ.

Маниакальной защитой (или маниакальной позицией) Мелани Кляйн назвала „методы защиты, которые главным образом направлены против “тоски” по любимому объекту“, представляющей собой основу депрессивной позиции. Я (ЭГО) ребенка „под действием депрессивных тревог (тревога, что любимые объекты, равно как и само Эго могут быть разрушены) создает всемогущественные фантазии“, отмечает Кляйн. Поскольку „хорошие“ объекты ребенок воспринимает как исключительно совершенные, ИДЕАЛИЗАЦИЯ есть существенная часть маниакальной позиции и связана с другим важным элементом этой позиции, а именно, с ОТРИЦАНИЕМ всего, что противоречит задаче спасения этих объектов, ощущению внутренней целостности и уверенности в себе и в своем мире.

„Флуктуации между депрессивной и маниакальной позицией составляют существенную часть нормального развития человека, частично с целью сохранить и восстановить любимые объекты“, - подчеркивает Мелани Кляйн.

И еще одно замечание. Если Фрейд утверждал, что мания является способом убежать от меланхолии (от состояния депрессивности), то согласно Мелани Кляйн, „в мании Эго стремится не только найти убежище от меланхолии, но также и от параноидного состояния, с которым оно не способно справиться“.

• Назад
• Вперёд