Зависимая любовь как поиск цельности

"Каждый ищет себе партнера,
как потерпевший кораблекрушение
ищет внешней опоры - чтобы спастись"
Эрих Фромм

Любовь и тепло, недополученные в детстве, отзываются на долгие годы (а то и на всю жизнь) тяжелой и незаживающей раной для человека. Немало людей страдает от дефицита "критической массы" любви, то есть от отсутствия достаточного для стабильного развития человека, для обеспечения ему уверенности на всех путях его бытия и для установления им полноценных отношений с другими людьми. Так, одна моя пациентка, которой (по ее словам) мать никогда не говорила “я тебя люблю”, страдала - уже будучи взрослой женщиной - от хронической неуверенности в том, что её любят, а также от неспособность любить и ценить саму себя. Ирвин Ялом указывает, что "проблема "нелюбимости" довольно часто оборачивается проблемой собственной нелюбви".

Дефицит любви в детстве приводит к тому, что САМОСТЬ оказывается внутри если и не раздробленной, то не до конца интегрированной. Человеку не хватает внутри некоего "хорошего" объекта, который бы явился притягивающей и организующей силой, помогающей формированию цельной личности. Страдающий от слабости своей внутренней структуры и ощущая это состояние как ОДИНОЧЕСТВО, как дефицит некой внешней поддержки, человек стремится к обретению этой поддержки и к восполнению той внутренней пустоты, которая давит на него невыносимым грузом.

Карен Хорни подчеркивает, что "поиск цельности – одна из сильнейших мотивирующих человека сил, и тем он важнее для невротика, с его внутренней раздробленностью". По сути, человек бежит в отношения, спасаясь от переживаний своего ОДИНОЧЕСТВА. "Когда главным мотивом вовлечения в отношения с другими является защита от одиночества, другие играют роль средства", пишет Ялом.

Именно стремлением к цельности объясняется то, что любовь многие люди называют поиском своей половинки. Другой как бы дополняет то, что до него было неполным. Дефицитарная любовь – это поиск возможностей восполнения собственных дефицитов за счет другого человека. Другой, при этом, не только выполняет функцию заполнителя пустот, но и используется как костыль.

Такая "любовь" осуществляется в МОДУСЕ ОБЛАДАНИЯ и служит укреплению за счет другого своей СУБСТАНЦИИ. Человек ощущает себя сильнее и увереннее, поскольку он "обладает" другим.

Еще один "плюс" подобной любви состоит в том, что человек укрепляет собственную ИДЕНТИЧНОСТЬ, интегрируя в нее объект своей любви (см. ЛЮБОВЬ КАК ПОИСК ИДЕАЛА).


ЗАВИСИМАЯ ЛЮБОВЬ

Стремление  к тому, чтобы "быть любимым" трудно назвать любовью. Эрих Фромм называет такие отношения "инфантильной любовью". Принцип ее таков: „я люблю, потому что любим; я люблю тебя, потому что нуждаюсь в тебе“. Человек нуждающийся зависит от того, кто облегчает его нужду.

Согласно Абрахаму Маслоу, "движимый стремлением к ликвидации ДЕФИЦИТА человек гораздо больше зависит от других людей, чем человек, сосредоточенный исключительно на саморазвитии: он больше "заинтересован", больше скован в своих действиях, он в большей степени зависит от своих собственных желаний и потребностей".

Более того, человек, зависимый от того, кто может восполнить его дефициты, становится требовательным к нему. А в конечном итоге это выливается в подозрительность, поскольку он ожидает от другого "подвоха", что тот не оправдает его ОЖИДАНИЙ. Любое расхождение реальности с ожиданиями может переживаться как жуткая НЕСПРАВЕДЛИВОСТЬ, проявляющая себя нередко вспышками ГНЕВА или НЕНАВИСТИ.

Часто в паре оба человека оказываются зависимы друг от друга, поскольку каждый из них служит другому неким инструментом восполнения того, что ему не хватает. Ирвин Ялом пишет о таких парах следующее: "Нередко два индивида выполняют первичные функции друг для друга и замечательно совмещаются, примерно как штепсель и розетка. Такие отношения могут быть настолько взаимно функциональными, что это обеспечивает их стабильность, однако подобное устройство отношений не может дать ничего, кроме задержки роста".

Чтобы отношения зависимости продолжались длительное время, один из партнеров вынужден подстраиваться под другого ради удовлетворения неких стремлений, крайне далеких от его подлинных ПОТРЕБНОСТЕЙ. В этом, в частности, проявляется отказ человека от своей СВОБОДЫ. Часто оба партнера подстраиваются друг под друга ради того, чтобы получить от другого желаемое. Получается, что оба партнера оказываются рабами этих отношений, рабами своего ЛОЖНОГО Я, которое не дает ПОДЛИННОМУ Я проявить свободу. Как далеки подобные отношения от другой подстройки - от подстройки партнеров под подлинные потребности друг друга, обеспечивающие им взаимный рост, что характерно для отношений ИСТИННОЙ ЛЮБВИ.

Эта "любовь" базируется на стремлении к восполнению ДЕФИЦИТОВ. Прекращение ее, подобно синдрому отмены алкоголя или наркотиков, не только снова сталкивает человека с переживанием дефицитов, от которых он убегал в "любовь", но и вызывает крайне мучительные ломки. Ведь любовь действует на молекулярном уровне, способствуя постоянному возбуждению рецептров "наслаждения" и "счастья" (таких, например, как опиоидные рецепторы), потому-то человек и чувствует себя буквально "на седьмом небе". Да и чисто СЕКСУАЛЬНОЕ возбуждение и удовлетворение играет очень большую роль в поддержании таких отношений.

"Исключительная привязанность к одному человеку – не доказательство силы и чистоты любви, - предупреждает Ялом, – это "симбиотическая любовь", или "раздутый эгоизм", и в отсутствие заботы со стороны других ей неизбежно суждено рухнуть под собственной тяжестью".


***

Основу зависимой любви, по словам Эриха Фромма, составляет то, что „один или оба "любовника" остаются привязанными к фигуре одного из родителей и, уже будучи взрослыми, переносят чувства ожидания и страхи, которые испытывали по отношению к отцу и матери, на любимого человека; эти люди никогда не освобождаются от образа зависимости и, повзрослев, ищут этот образ в своих любовных требованиях“.

Эрих Фромм, например, следующим образом описывает мужчин, которые оказались неспособны к отделению от матери (или которых та не желала или не умела „отпустить“) или стали зависимы от отцовской любви:

„Мужчины, чье эмоциональное развитие осталось на стадии младенческой привязанности к матери (люди, которые как бы никогда от нее так и не отделились; все еще чувствуют себя детьми, жаждут материнской опеки, любви, тепла, заботы и восхищения) часто бывают нежны и обаятельны, стараются возбудить к себе женскую любовь. Но их отношение к женщине (как и ко всем другим людям) остается поверхностным и безответственным.

Их цель – быть любимыми, а не любить. В мужчине такого типа обычно много пустоты, более или менее прикрытой грандиозными идеями. Когда, по прошествии некоторого времени, женщина перестает удовлетворять его фантастическим ожиданиям, начинаются конфликты и обиды. Такие мужчины обычно путают свою нежность и желание нравиться с подлинной любовью, а затем приходят к выводу, что с ними обошлись просто нечестно.

В более тяжелой форме патологии фиксированность на матери глубже и иррациональнее: это желание, образно говоря, вернуться не в материнские заботливые руки или к ее кормящей груди, а в ее – всеприемлющее и всеуничтожающее – лоно (следствием может стать навязчивая идея об уходе из жизни). Этот вид аномалии обращен обычно к тем матерям, которые свою привязанность к ребенку выражают поглощающе-разрушительным образом, т.е. хотят навсегда удержать возле своей юбки дитя, даже ставшее уже юношей или мужчиной.

Сын, для которого отеческая любовь – единственное, что он имеет, становится рабски привязан к отцу, желая во что бы то ни стало нравиться ему. Если это удается, он чувствует себя счастливым и довольным. Но когда допускает промахи или что-то у него выходит не так, он чувствует себя нелюбимым, отвергнутым. Став взрослым, он будет стараться найти в ком-либо отцовский образ, чтобы крепко привязаться к такому человеку.

В своих отношениях с женщиной он остается сдержанными и пренебрежительно-снисходительным, хотя часто внешне это выглядит отцовской заботой о ней как о маленькой девочке (но ей выпало играть вторую роль после недосягаемого отцовского образа). Если у его жены осталась сильная привязанность к своему отцу, тогда она будет счастлива с таким мужем, который печется, о ней как о беспомощном ребенке“.

Одним из проявлений подобной любви Эрих Фромм считает нежелание партнеров замечать свои грехи и сосредоточенность на недостатках и слабостях "любимого" человека:

„Индивиды поступают в этом отношении так же, как группы, нации и религии. Они прекрасно видят даже маленькие слабости другого человека и, беспощадно обличая их, охотно закрывают глаза на свои собственные пороки. Если я властен, или нерешителен, или жаден, я нахожу эти качества в моем партнере и в зависимости от моего характера пытаюсь искоренить эти недостатки или наказать за них. Моя "половина" делает то же самое, и таким образом мы оба успешно обходим свои пороки и потому не предпринимаем никаких шагов, которые помогли бы нам в собственном совершенствовании. Если два человека делают это одновременно (как это часто и бывает), то их любовные отношения превращаются в пытку постоянного взаиморазоблачения“.

***


"Любить труднее, чем быть любимым", подчеркивает Ирвин Ялом. Потому что любовь, осуществляемая в МОДУСЕ БЫТИЯ, предполагает работу человека над собственной цельностью, признавая и принимая то, что все люди - существа изначально и неизбывно одинокие. И на этой основе уже выстраиваются отношения  ИСТИННОЙ ЛЮБВИ, предполагающей взаимопроникновение, взаимопостижение, взаимопддержку двух одиноких и цельных натур. Они, любя, идут по жизни, как бы "держа и вздымая друг друга".

Ролло Мэй так говорит об истинной любви: "непременным условием любви является то, чтобы человек стал подлинной личностью, единственной и неповторимой; личностью, которая "приняла сокровенную, тайну о том, что в любви к другому человеку ей также необходимо быть самодостаточной".

Зрелая любовь, по Эриху Фромму, придерживается принципа „я любим, потому что люблю; я нуждаюсь в тебе. потому что люблю тебя“. Человек любит другого не за что-то и не ради чего-то. Он любит другого во всей его цельности, принимая его таким, каков он есть, и любовью своею помогая ему стать таким, каким он может быть. "Ненуждающаяся любовь – это способ отношения индивида к миру", утверждает Ирвин Ялом.

• Назад
• Вперёд