Контроль в модусе обладания

Контроль, дающий человеку чувство уверенности, теснейшим образом связан с ОБЛАДАНИЕМ, ибо человеку свойственна уверенность в том, что контролировать можно только то, что ему принадлежит. При этом человек уверен – как ни парадоксально это звучит – что контроль будет тем эффективнее, чем крепче будут узы, привязывающие к нему предмет его обладания.

К таким предметам обладания могут относиться, как мы уже знаем, финансовые, материальные объекты, некие позиции в социуме, в том числе и в ближайшем окружении человека. Стремление обладать своими ближними ведет к насилию, манипулированию, НЕСПРАВЕДЛИВОСТИ к другим, по сути – к НАМЕРЕННОМУ творению ЗЛА, осознанному игнорированию ПРИНЦИПОВ СПРАВЕДЛИВОСТИ. Ведь, как утверждает Эрих Фромм, человек (в отличие от животного) может быть злым, поскольку он имеет возможность осознавать и контролировать свое поведение и свои намерения на основании знаний о том, что такое справедливость, что есть зло в отношение другого человека. От превосходства над другими человек имеет прямой выигрыш в виде повышения САМООЦЕНКИ и избавления от различных видов тревоги.

Но вообще, на что или на кого преимущественно направлена жажда обладания, кого или что человек хочет взять под свой контроль, зависит от того, какие области своей жизни человек хочет сделать предсказуемыми и „безопасными“ и каким именно образом. Иными словами, именно преобладающие формы тревоги (базальной или вторичной), от которой человек хочет избавиться, определяют направленность контроля как обладания.

***

Человек, нацеленный на обладание, уверен в том, что контроль напрямую связан с ОБЛАДАНИЕМ, поскольку невозможно управлять тем, что тебе не приадлежит (пусть хотя бы даже не по праву принадлежит, а только в собственном сознании). Конечно, мне могут возразить: можно ведь управлять угнанной машиной. Да, можно. Но рано или поздно она найдёт своего легитимного владельца (прежнего или будущего). Сам угонщик может весьма недолго испытывать упоение от своего обладания. Если он не будет пойман, то страх наказания и нарастающее чувство тревоги может заставить его бросить дорогую игрушку или другим способом избавиться от нее.

Поэтому „легитимирование“ (признание другими права человека на обладание тем или иным объектом), неважно каким способом достигнутое, есть насущная необходимость для тех, кто хочет осуществлять контроль над этим объектом. Легитимирование владения дает человеку чувство уверенности и спокойствия. Он получает абсолютное право контроля над предметом своего обладания.

***

Рост материального обладания приводит человека нередко к стремлению не только к преумножению своего богатства, но и к участию во все новых делах, вкладываться в которые позволяет уже уровень обладания. Здесь можно говорить об ИНТЕРЕСЕ, об опробывании себя в чем-то новом.

Стремление к контролю является и особой разновидностью обладания, и условием стабильности обладания. Обладание само по себе всегда требует определенного контроля. С расширением сферы обладания возникает необходимость в новых, более эффективных формах контроля. Для этого необходимы эффективные формы защиты „имения“, то есть встает вопрос создания организационных и процессуальных механизмов, которые дает ВЛАСТЬ.

Можно сказать, что власть является не только способом контроля своего „имения“, но и высшей формой обладания, поскольку человек владеет не только чем-то материальным, но и рычагами контроля. Именно поэтому власть укрепляет в человеке уверенность в незыблемости и силе его „сущности“, что позволяет нам отнеси ее к СУБСТАНЦИОНАЛЬНЫМ РЕШЕНИЯМ проблемы тревоги.

Дальнейшее расширение обладания и сферы влияний вызывает необходимость как в некой идеологизации (в частности, для легитимизации человеком своего имения), так и в смысловом наполнении обладания. Я имею в виду не только стремление человека к оправданию самого факта, что он чем-то владеет, хотя такое оправдание необходимо для повышения его самооценки. Речь идет о том, что человек, на определенной стадии понимает, что он владеет так многим, что новые (чисто материальные) приобретения уже не будут доставлять ему УДОВОЛЬСТВИЕ сами по себе, не будут больше казаться ему столь желанным УСПЕХОМ. То есть (возвращаясь к теории ПОТРЕБНОСТЕЙ Абрахама Маслоу) низшие потребности удовлетворены с лихвой. Поэтому на передний план выступают потребности более высокого уровня.

Итак, на этом этапе обладания человеку необходимы идеология, как оправдывающая обладание, так и дающая человеку чувство ОСМЫСЛЕННОСТИ его собственной жизни. Иными словами, идеология дает самому человеку и другим людям ответ на вопрос: „а для чего нужно все это обладание и весь этот контроль?“. При слабой общекультурной базе, незрелой СОВЕСТИ и неразвитости МОРАЛЬНОЙ ЛИЧНОСТИ, выливающиеся в неумение различать ДОБРО И ЗЛО и непонимание важности следования ПРИНЦИПАМ СПРАВЕДЛИВОСТИ в отношение других людей, человек будет склонен к увлечению маргинальными идеями, в их отстаивании и насаждении вовне (насколько это позволяет власть, которой человек обладает).

Идеология сама требует определенных (порой весьма жестких) механизмов контроля. Так, одержимость неосуществимыми (утопическими) идеями, называемая ФАНАТИЗМОМ, выливается в стремление во что бы то ни стало воплотить УТОПИЮ в реальность (особенно на уровне государственной политики), что, с одной стороны, будет чревато разочарованиями от череды неудач на этом пути, с другой, приведёт к стремлению всеми силами устанавливать и удерживать контроль над всем, что противится воплощению этой идеи в жизнь. В частности, расширение или удержание ПРОСТРАНСТВ (территорий) даёт ИЛЛЮЗИЮ КОНТРОЛЯ над ситуацией во имя торжества идеологии, постепенно становящейся некой "идее фикс" властителя. Агрессия и насилие будут неотъемлемыми спутниками такой политики.

Хотелось бы обратить внимание на то, что все совершаемое в рамках властного контроля можно рассматривать также с позиции ИГРЫ, нередко, конечно, игры нечестной, цена в которой – благополучие и жизни миллионов людей. А какова же цель такой игры для того, кто ее затевает? Нередко речь уже идет не только или не столько о сферах обладания, об их отстаивании, защите или расширении, а о неких „высших“ вещах. Властителю часто оказывается важнее самоутверждение в глазах самого себя, а также утверждение себя в определенной роли перед лицом своего окружения, своего народа, своих коллег (правителей других стран). То есть, речь можно вести о контроле во имя удовлетворения требований ГОРДЫНИ.

***

Высшую ВЛАСТЬ можно рассматривать как эффективное средство непрямого контроля через развитие определенных структур и установление правил и рамок в виде законов и указов. Правитель может вершить и суд, не напрямую, конечно, пусть и через судей - на основании печально известного „телефонного права“ или организовав „селекцию“ судей, в результате чего на должностях судей оказываются „свои в доску“. Властитель владеет всем в своей стране, поэтому он легко отдает на откуп свою „собственность“ многочисленным подчиненным, чтобы, разделяя, властвовать еще эффективнее.

Во всем этом лежат истоки ощущения „богоподобия“ властителя: чтобы крутилась огромная машина государства ему достаточно порой сказать лишь слово, нахмурить бровь. Не удивлюсь, если иные властители пребывают в уверенности, что одною мыслью своею они вершат судьбы мира.

„Власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно“, говорил лорд Актон. Это не просто афоризм, а факт, который всегда имеет место (в той или иной степени), когда мы имеем дело с властью и с властителями. Ведь власть дает человеку ощущение всесилия, ВСЕМОГУЩЕСТВА, уверенности в своей „особости“ по сравнению с подчиненными. Такие чувства меняют восприятие человеком его реальности. Это приводит к тому, что человек власти оказывается сам во власти своих амбиций и устремлений (порой фантастических, утопических).

Страх потери того, что человек приобрел благодаря власти или на пути к ней, страх наказания за преступления (например, коррупция, „распил“), которые он совершил в этой связи, страх и нежелание потери самой власти приводят к стремлению, эту власть для себя увековечить. Нередко это приводит к произволу, к попыткам изменить функционирование государственной машины и государственных и общественных институтов таким образом, чтобы ничто не могло мешать абсолютности такой власти.

Ощущение безнаказанности, порожденное тем, что государство в целом не придерживается принципов справедливости (если и не на законодательном уровне, то, по меньшей мере, на уровне практическом), усиливает многократно склонность к подобным проявлениям. Такие люди склонны творить ЗЛО, прикрывая его благими намерениями и внешне разумными объяснениями.

Я приведу здесь высказывание Джона Ролза о подобных людях:

"Некоторые люди стремятся к излишней власти, выходящей за пределы разрешенного принципами справедливости и проявляющейся в виде произвола. В каждом подобном случае есть желание совершать неправильные и несправедливые поступки для достижения собственных целей. Несправедливый человек стремится к господству ради таких целей, как богатство и безопасность, которые, при подходящих ограничениях, вполне законны.

Плохой человек желает бесконтрольной власти, потому что он радуется даруемому ею чувству господина, и, кроме того, стремится к общественному одобрению. Он также имеет  неумеренное стремление к вещам, которые в ограниченном количестве, в принципе, хороши а именно: одобрение со стороны других и чувство самообладания. Именно способ удовлетворения этих амбиций делает его опасным.

Злой человек домогается несправедливости именно потому, что это приводит к его превосходству и оскорблению чувства самоуважения других. Именно в этом демонстрации силы и оскорблениях видит он свою цель.  Злым человеком движет любовь к несправедливости: он испытывает восхищение от немощности и унижения подчиненных ему людей, и он наслаждается тем, что они признают его как человека, умышленно ухудшающего условия их существования".

***

Актуальной темой в этой связи является правление Владимира Путина, который с помощью созданной им „вертикали власти“ и подавления несогласия и альтернативности пришел к практически абсолютной власти, вылившейся в еще большую несправедливость по отношению не только к своему, но и к соседним народам.

Власть его базируется на контроле с помощью силы (прямые разгоны демонстраций и пикетов), при помощи „делегировании страха“ (запугивание потенциально несогласных страшными законами и приговорами судов по сфабрикованным делам). Но еще одной формой непрямого контроля является большая ЛОЖЬ пропагандистской машины, которая полностью находится в руках государства. Оболванивание миллионов граждан делает их послушными сторонниками и нередко соучастниками огромной несправедливости, вершащейся от имени власти

Я хочу привести в этой связи несколько высказываний первого президента СССР Михаила Горбачева, которые он дал в интервью главному редактору „Дождя“ Михаилу Зыгарю:

„В его (Путина) деятельности стало появляться больше авторитарных методов. Я думаю, что он уже заболел болезнью, которая в какой-то мере и мне сыграла плохую услугу, - зазнайство“.

„Зыгарь: Вы заговорили про очень интересную тему – про болезнь, как вы говорите, зазнайства, которое возникает у лидера, когда он считает, что все знает, все может, ему все по плечу.
Горбачев: Уже полубог или заместитель по политической части.
Зыгарь: Ну да. Наверное, в этой ситуации возникает ассоциация себя и страны. Вы, наверное, слышали, как на валдайском форуме Вячеслав Володин сказал, что у нас сейчас Путин – это Россия, Россия – это Путин, без России нет Путина.
Горбачев: Мы говорим партия, подразумеваем – Ленин, мы говорим Ленин, подразумеваем – партия. Это все знакомые приемы…
Зыгарь: …Это хорошо или плохо, когда лидер, настоящий лидер не видит разницы между собой и страной?
Горбачев: Да нет …
Зыгарь: У вас не было такого ощущения, что ваши интересы – это интересы всей страны?
Горбачев: Что-то мелькало, но я отвергал их и сейчас отвергаю. Я думаю, что это повредило мне“.

"Я отстаивал, что два срока – и все, хоть ты гений, бог – уходи. Я почувствовал, что можно уйти, оставить власть.

„Сталин совершил преступление. По-моему, борьба со сталинизмом, именно не со Сталиным – со сталинизмом – это очень важная тема и борьба, потому что, не преодолев этого, мы можем много чего натворить. А у нас же то развешивают его портреты накануне выборов, то еще где-то. То есть мы еще там, в плену“.

"Когда говорят: «Сильное государство нам нужно», и сразу понимают, что надо все зажать и так далее. Самое сильное государство – это демократическое государство, ибо оно предполагает волю и решение народа, а народ может все решить, и к черту послать, и поднять, и защитить, и удержать".

„Если вам дано право выбирать и выдвигать, то вы никогда не допустите, чтобы националисты, воры вошли, вы никогда не пропустите. Свободные, независимые выборы – это тот механизм, который нам нужен“.

„Появляется наступление антидемократического порядка и на прессу, и выборы..."

"После 1989 года только 1990 год был нормальный с точки зрения честности, открытости выборов, когда избирали Бориса Ельцина. После этого пошло, кто кого обманет. Какая это демократия? Это издевательство над демократией“.

„Бархатные [революции] тем и отличаются, что они возникают, когда люди получают право выбора. Вот самое главное“.

***

Авторитарная власть нужна бывает не только правителям, но и подданным, которые делегируют осуществление контроля другим людям или институтам (правительствам, лидерам наций). Тем самым, люди с ТРЕВОГОЙ НЕПРЕДСКАЗУЕМОГО обретают столь им необходимую незыблемость устоев и защиту от хаоса. Люди, боящиеся нового и перемен (а к ним относится, пожалуй, большинство – те самые 85% всего народонаселения), так уповают на "сильную руку" - особенно в периоды смуты и общественной нестабильности. „Правила, законы и регулирующие установки заменяют таким людям живое реагирование на требования момента; они остаются в наивной уверенности, что таким образом они оградили себя от возможных нежелательных и опасных с их точки зрения веяний времени“, - отмечает Фриц Риман. Бюрократические уловки, масса законов и всевозможных актов как бы гарантирует гражданам постоянство, бесперебойность и безопасность жизни, а сплоченность вокруг ВОЖДЯ во имя победы над „общим врагом“ дает каждому члену массы чувство ОСМЫСЛЕННОСТИ, ВООДУЩЕВЛЕНИЯ и безопасности. Ко всему прочему, человек делегирует вождю ОТВЕТСТВЕННОСТЬ за свою собственную жизнь и за судьбы своей страны. Таким образом, вождь начинает "принадлежать" массе и каждому человеку, в нее входящему, как гарант их душевного спокойствия и избавителя от тревоги

См. также материалы "ТОПОГРАФИЯ ТРЕВОГИ ВЛАДИМИРА ПУТИНА" и "КОНТРОЛЬ, ОБЩЕСТВО И ПОЛИТИКА".

• Назад
• Вперёд